Ин. Я недавно объявилъ уже, къ слову, что въ обличеніи такихъ положеній я всегда отчаявался, отчаяваюсь и теперь.
Теэт. Объявилъ.
Ин. Такъ боюсь, какъ бы чрезъ то, что будетъ сказано, B. не показался я тебѣ неистовымъ, измѣнившись[1] тотчасъ весь, съ ногъ до головы. Вѣдь ради тебя только располагаемся мы обличить это ученіе, если обличимъ.
Теэт. Но такъ какъ, приступая къ такому обличенію и доказательству, ты, по моему мнѣнію, никакъ ни въ чемъ не погрѣшаешь, то смѣло иди къ этой-то цѣли.
Ин. Хорошо. Какое же начало будетъ всего приличнѣе для дерзкаго слова? Думаю, то, молодой человѣкъ, что мы направляемся на совершенно неизбѣжный путь[2].
Теэт. На какой?
Ин. Мы должны напередъ разсмотрѣть то, что кажется C. намъ яснымъ, чтобы какъ нибудь не сбиваться въ этомъ отношеніи и не соглашаться легко другъ съ другомъ, какъ будто бы дѣло уже хорошо обсужено.
Теэт. Говори яснѣе, что̀ говоришь.
Ин. Легко[3], мнѣ кажется, обошелся съ дѣломъ Парменидъ, да и всякій, кто когда нибудь стремился къ сужденію, чтобы опредѣлить существующее, каково оно въ своемъ количествѣ и качествѣ.
- ↑ Элеецъ боится здѣсь показаться неистовымъ потому, что долженъ будетъ возстать противъ положеній собственной своей школы, во всей ихъ обширности, такъ что направленіе его рѣчи измѣнится совершенно, во всѣхъ частяхъ, отъ альфы до омеги, ἄνω καὶ κάτω.
- ↑ То есть, покажемъ, что, позволяя себѣ дерзость, вынуждаемся къ ней необходимостію.
- ↑ Легко, — т. е., наивно, простодушно, безъ надлежащей осмотрительности. Парменидъ осуждается здѣсь въ томъ, что природу существующаго опредѣлялъ различнымъ образомъ, и съ этимъ словомъ соединялъ то то̀, то другое значеніе. Подъ словомъ τὰ ὄντα иногда разумѣются у него начала видимыя, а иногда то, что не подлежитъ чувствамъ и постигается одною душою и умомъ. Да и опять, какъ въ томъ, такъ и въ другомъ случаѣ элейцы много разногласили между собою, потому что достаточно не изслѣдовали силы и природы того, что истинно существуетъ.
Ин. Я недавно объявил уже, к слову, что в обличении таких положений я всегда отчаявался, отчаяваюсь и теперь.
Теэт. Объявил.
Ин. Так боюсь, как бы чрез то, что будет сказано, B. не показался я тебе неистовым, изменившись[1] тотчас весь, с ног до головы. Ведь ради тебя только располагаемся мы обличить это учение, если обличим.
Теэт. Но так как, приступая к такому обличению и доказательству, ты, по моему мнению, никак ни в чём не погрешаешь, то смело иди к этой-то цели.
Ин. Хорошо. Какое же начало будет всего приличнее для дерзкого слова? Думаю, то, молодой человек, что мы направляемся на совершенно неизбежный путь[2].
Теэт. На какой?
Ин. Мы должны наперед рассмотреть то, что кажется C. нам ясным, чтобы как-нибудь не сбиваться в этом отношении и не соглашаться легко друг с другом, как будто бы дело уже хорошо обсужено.
Теэт. Говори яснее, что̀ говоришь.
Ин. Легко[3], мне кажется, обошелся с делом Парменид, да и всякий, кто когда-нибудь стремился к суждению, чтобы определить существующее, каково оно в своем количестве и качестве.
——————
- ↑ Элеец боится здесь показаться неистовым потому, что должен будет восстать против положений собственной своей школы, во всей их обширности, так что направление его речи изменится совершенно, во всех частях, от альфы до омеги, ἄνω καὶ κάτω.
- ↑ То есть, покажем, что, позволяя себе дерзость, вынуждаемся к ней необходимостию.
- ↑ Легко, — т. е., наивно, простодушно, без надлежащей осмотрительности. Парменид осуждается здесь в том, что природу существующего определял различным образом, и с этим словом соединял то то̀, то другое значение. Под словом τὰ ὄντα иногда разумеются у него начала видимые, а иногда то, что не подлежит чувствам и постигается одною душою и умом. Да и опять, как в том, так и в другом случае элейцы много разногласили между собою, потому что достаточно не исследовали силы и природы того, что истинно существует.
