погрѣшительное, безъ знанія, какъ вамъ самимъ извѣстно, производится невѣжествомъ. И такъ, служить удовольствіямъ, значитъ находиться въ крайнемъ невѣжествѣ, коего врачами признаютъ себя Протагоръ, Продикъ и Иппіасъ. Между тѣмъ, думая, что это происходитъ отъ другой причины, а не отъ невѣжества, вы и сами не приходите, и дѣтей не присылаете къ этимъ учителямъ знанія. Вы заботитесь о деньгахъ; но не давая ихъ софистамъ, дѣлаете зло частное и общественное. — Вотъ что отвѣчали бы мы людямъ!
Теперь, послѣ Протагора, обращаюсь къ вамъ, Иппіасъ и Продикъ, — пусть наше дѣло будетъ общимъ. — Скажите, 358. правду ли я говорилъ, или неправду? — Всѣ совершенно согласились, что мои слова были справедливы. — Стало-быть вы допускаете, сказалъ я, что пріятное есть добро, а непріятное — зло. Мнѣ нѣтъ болѣе нужды въ Продиковомъ различеніи именъ. Назови это, почтеннѣйшій Продикъ, пріятнымъ, радостнымъ, веселымъ, или какъ тебѣ угодно иначе; только въ отвѣтѣ давай своему названію такой смыслъ, B. какого я хочу. — Продикъ, улыбнувшись, согласился, и другіе съ нимъ. — Такъ чтоже это, почтеннѣйшіе, спросилъ я? всѣ наши дѣйствія, клонящіяся къ безбѣдной и пріятной жизни, нельзя ли почесть прекрасными? А прекрасное дѣло не есть ли доброе и полезное? — Такъ. — Если же пріятное есть доброе, продолжалъ я; то человѣкъ, зная или думая, что другое нѣчто — лучше того, что онъ дѣлаетъ, и C. возможно для него, конечно не будетъ дѣлать того дѣла, когда въ своей власти имѣетъ лучшее? И не правда ли, что быть ниже самаго себя въ этомъ случаѣ, есть невѣжество, а выше самаго себя, — мудрость? — Всѣ согласились. — Чтожъ? По этому находиться въ невѣжествѣ, значитъ имѣть ложное мнѣніе и обманываться касательно дѣлъ великой важности? — И на это всѣ согласились. — Не справедливо ли также, сказалъ я, что никто добровольно не стремится къ злому, или къ тому, что почитаетъ злымъ? Да и неестественно, кажется, человѣку, вмѣсто добра, желать того, что D. при-
погрешительное, без знания, как вам самим известно, производится невежеством. Итак, служить удовольствиям, значит находиться в крайнем невежестве, коего врачами признают себя Протагор, Продик и Иппиас. Между тем, думая, что это происходит от другой причины, а не от невежества, вы и сами не приходите, и детей не присылаете к этим учителям знания. Вы заботитесь о деньгах; но не давая их софистам, делаете зло частное и общественное. — Вот что отвечали бы мы людям!
Теперь, после Протагора, обращаюсь к вам, Иппиас и Продик, — пусть наше дело будет общим. — Скажите, 358. правду ли я говорил, или неправду? — Все совершенно согласились, что мои слова были справедливы. — Стало быть вы допускаете, сказал я, что приятное есть добро, а неприятное — зло. Мне нет более нужды в Продиковом различении имен. Назови это, почтеннейший Продик, приятным, радостным, веселым, или как тебе угодно иначе; только в ответе давай своему названию такой смысл, B. какого я хочу. — Продик, улыбнувшись, согласился, и другие с ним. — Так что же это, почтеннейшие, спросил я? все наши действия, клонящиеся к безбедной и приятной жизни, нельзя ли почесть прекрасными? А прекрасное дело не есть ли доброе и полезное? — Так. — Если же приятное есть доброе, продолжал я; то человек, зная или думая, что другое нечто — лучше того, что он делает, и C. возможно для него, конечно не будет делать того дела, когда в своей власти имеет лучшее? И не правда ли, что быть ниже самого себя в этом случае, есть невежество, а выше самого себя, — мудрость? — Все согласились. — Что ж? Поэтому находиться в невежестве, значит иметь ложное мнение и обманываться касательно дел великой важности? — И на это все согласились. — Не справедливо ли также, сказал я, что никто добровольно не стремится к злому, или к тому, что почитает злым? Да и неестественно, кажется, человеку, вместо добра, желать того, что D. при-
