„Вчера былъ великій день для феноменовъ г-жи Блаватской. Утромъ она отправилась на пикникъ съ м-ромъ и м-ссъ Синнеттъ, маіоромъ Х., м-ромъ С. М., м-ссъ Р. и мною. Хотя она никогда раньше не бывала въ Симлѣ, она указывала намъ куда идти, описывая маленькую мельницу, существованіе которой отрицали Синнетты, маіоръ и даже туземцы. Она упомянула также о находившемся по близости Тибетскомъ храмѣ. Мы дошли до описаннаго ею мѣста и нашли шагахъ въ десяти мельницу; когда мы сѣли въ тѣнь, прислуга подала закуску“.
Я получилъ отъ полковника Олкотта не только копію циркуляра, изъ котораго взято это мѣсто, но и выписку изъ его дневника, а также и словесныя объясненія. Изъ этихъ послѣднихъ оказалось, что г-жа Блаватская и Х. шли впереди всѣхъ, что г-жа Блаватская описала дорогу, по которой надо было идти; что г-жа же Блаватская и тотъ же Х. выбрали и мѣсто для завтрака; что затѣмъ Х. и м-ръ Синнеттъ ходили искать другого мѣста, но рѣшили остаться на прежнемъ.
Такъ какъ въ разсказѣ м-ра Синнетта это мѣсто оказывается мѣстомъ, которое „нельзя было предположить, чтобы оно было выбрано“ (стр. 49), то мы не можемъ придать большого значенія и его показанію о томъ, что чашка съ блюдечкомъ были такія, „какихъ трудно подобрать“.
По всей вѣроятности, слуга г-жи Блаватской, туземецъ Бабула, ловкій молодой малый, бывшій раньше, какъ я узналъ, въ услуженіи у француза-фокусника, могъ бы гораздо больше освѣтить событія этого дня, чѣмъ разсказъ полковника Олкотта. Предварительное зарытіе чашки и блюдечка, описаніе г-жѣ Блаватской мѣстности, выборъ опредѣленнаго сервиза для пикника, — исполненіе всего этого было вполнѣ въ средствахъ Бабулы. Относительно позднѣйшей части дня, когда все общество перешло въ другую часть лѣса, м-ръ Синнеттъ пишетъ на стр. 51: „Х. и еще одинъ другой джентльмэнъ ходили гулять“. Изъ описанія полковника Олкотта видно, что они ходили назадъ къ прежнему мѣсту стоянки, чтобы убѣдиться, не было ли тамъ слѣдовъ, что чашка и блюдечко были зарыты самымъ обыкновеннымъ способомъ и по возвращеніи выражали убѣжденіе, что это могло такъ быть, но что во время поисковъ земля была такъ перерыта на этомъ мѣстѣ, что нельзя уже ничего найти. До возвращенія общества съ пикника уже стало извѣстно, что трое изъ числа его членовъ, м-ссъ Р., м-ръ С. М. и маіоръ (котораго м-ръ Синнеттъ называетъ Х.) не удовлетворены „феноменомъ“, трое вѣрующихъ были м-ръ и м-ссъ Синнеттъ и полковникъ Олкоттъ, которые и ранѣе вполнѣ вѣрили въ г-жу Блаватскую. Вскорѣ послѣ этого маіоръ Гендерсонъ прислалъ въ Times of India письмо, въ которомъ говоритъ: „Въ упомянутый день я заявилъ, что блюдечко недостаточный феноменъ, не заключающій въ себѣ всѣхъ необходимыхъ условій непогрѣшимости. Мои основательныя сомнѣнія были приняты за личное оскорбленіе, и я скоро убѣдился, что скептическій складъ ума неблагопріятенъ для чудесъ теософіи… Я не теософъ и не вѣрю
«Вчера был великий день для феноменов г-жи Блаватской. Утром она отправилась на пикник с м-ром и м-сс Синнетт, майором Х., м-ром С. М., м-сс Р. и мною. Хотя она никогда раньше не бывала в Симле, она указывала нам куда идти, описывая маленькую мельницу, существование которой отрицали Синнетты, майор и даже туземцы. Она упомянула также о находившемся поблизости Тибетском храме. Мы дошли до описанного ею места и нашли шагах в десяти мельницу; когда мы сели в тень, прислуга подала закуску».
Я получил от полковника Олкотта не только копию циркуляра, из которого взято это место, но и выписку из его дневника, а также и словесные объяснения. Из этих последних оказалось, что г-жа Блаватская и Х. шли впереди всех, что г-жа Блаватская описала дорогу, по которой надо было идти; что г-жа же Блаватская и тот же Х. выбрали и место для завтрака; что затем Х. и м-р Синнетт ходили искать другого места, но решили остаться на прежнем.
Так как в рассказе м-ра Синнетта это место оказывается местом, которое «нельзя было предположить, чтобы оно было выбрано» (стр. 49), то мы не можем придать большого значения и его показанию о том, что чашка с блюдечком были такие, «каких трудно подобрать».
По всей вероятности, слуга г-жи Блаватской, туземец Бабула, ловкий молодой малый, бывший раньше, как я узнал, в услужении у француза-фокусника, мог бы гораздо больше осветить события этого дня, чем рассказ полковника Олкотта. Предварительное зарытие чашки и блюдечка, описание г-же Блаватской местности, выбор определенного сервиза для пикника, — исполнение всего этого было вполне в средствах Бабулы. Относительно позднейшей части дня, когда все общество перешло в другую часть леса, м-р Синнетт пишет на стр. 51: «Х. и еще один другой джентльмен ходили гулять». Из описания полковника Олкотта видно, что они ходили назад к прежнему месту стоянки, чтобы убедиться, не было ли там следов, что чашка и блюдечко были зарыты самым обыкновенным способом и по возвращении выражали убеждение, что это могло так быть, но что во время поисков земля была так перерыта на этом месте, что нельзя уже ничего найти. До возвращения общества с пикника уже стало известно, что трое из числа его членов, м-сс Р., м-р С. М. и майор (которого м-р Синнетт называет Х.) не удовлетворены «феноменом», трое верующих были м-р и м-сс Синнетт и полковник Олкотт, которые и ранее вполне верили в г-жу Блаватскую. Вскоре после этого майор Гендерсон прислал в «Times of India» письмо, в котором говорит: «В упомянутый день я заявил, что блюдечко недостаточный феномен, не заключающий в себе всех необходимых условий непогрешимости. Мои основательные сомнения были приняты за личное оскорбление, и я скоро убедился, что скептический склад ума неблагоприятен для чудес теософии… Я не теософ и не верю
