минуту появилось что-то бѣлое, коснулось моихъ волосъ и упало на полъ. Это было письмо. Я его поднялъ. Оно было адресовано на мое имя. Г-нъ и г-жа Куломбъ сидѣли недалеко отъ меня, напротивъ. Я не замѣтилъ съ ихъ стороны ни малѣйшаго движенія, которое могло бы относиться къ появленію письма. Разсматривая потолокъ со своего мѣста, я не замѣтилъ никакой трещины; потолокъ казался цѣлымъ. Развернувъ письмо, я убѣдился, что оно имѣетъ отношеніе къ нашему разговору. Вотъ оно буквально:
„Такъ какъ сегодня существующія причины предсказываютъ намъ завтрашніе результаты, то бутонъ предсказываетъ намъ заранѣе вполнѣ распустившуюся розу на завтра; глядя на роскошное хлѣбное поле, въ которое саранча положила свои яйца, мы можемъ предвидѣть, что этотъ хлѣбъ никогда не поступитъ въ амбары; видя чахоточнаго отца и золотушную мать, можно заранѣе предсказать болѣзненное дитя. Всѣ эти причины, вызвавшія всѣ эти результаты, суть въ свою очередь результаты другихъ причинъ, и такъ до безконечности; и такъ какъ ничто въ природѣ не теряется, но остается запечатлѣннымъ въ аказа, то точное познаваніе умѣющаго видѣть, начинающаго отъ источника, всегда неуклонно достигаетъ результата“.
Затѣмъ м-ръ Куломбъ объяснилъ происхожденіе этого письма.
„Толстая балка поддерживала потолокъ, а на ней, подъ прямымъ угломъ, лежалъ цѣлый рядъ меньшихъ балокъ съ пустыми пространствами между ними. Эти пространства были наполнены кусками дерева, залитыми цементомъ. Часть этого цемента была выскоблена около большой балки и между двумя малыми, такъ что письмо могло быть вложено и лежать вплоть къ большой балкѣ. Вокругъ письма была два раза обернута нитка подъ цвѣтъ потолка. Одинъ конецъ былъ свободно обернутъ около письма, а другой въ рукѣ человѣка, внѣ комнаты. Отъ письма нитка была проведена по потолку и затѣмъ вверхъ изъ комнаты. Я сидѣлъ подъ главной балкой. Разговоръ былъ нарочно направленъ на данный сюжетъ и, по данному сигналу (зовъ собаки), помощникъ на верандѣ потянулъ нитку, и письмо упало. Помощникъ притянулъ къ себѣ всю нитку и затѣмъ скрылся. Щель для письма можетъ быть затерта въ нѣсколько мгновеній простой пылью, такъ что на потолкѣ не останется никакихъ слѣдовъ приспособленія“.
Потолокъ въ гостиной г-жи Блаватской былъ устроенъ точно такъ же, а потому годился для устройства подобныхъ феноменовъ. Кромѣ письма, полученнаго м-ромъ Езекіель, письмо, о которомъ упоминается въ приложеніи V, также упало въ этой комнатѣ. Я осмотрѣлъ балку и замѣтилъ щель, очень удобную для феноменовъ съ письмами; когда я оставилъ Мадрасъ, отверстіе еще существовало“.
Затѣмъ Годжсонъ заявляетъ, что всѣ конверты, имѣвшіе отношеніе къ феноменамъ съ письмами, видѣнные имъ у теосо-
минуту появилось что-то белое, коснулось моих волос и упало на пол. Это было письмо. Я его поднял. Оно было адресовано на мое имя. Г-н и г-жа Куломб сидели недалеко от меня, напротив. Я не заметил с их стороны ни малейшего движения, которое могло бы относиться к появлению письма. Рассматривая потолок со своего места, я не заметил никакой трещины; потолок казался целым. Развернув письмо, я убедился, что оно имеет отношение к нашему разговору. Вот оно буквально:
«Так как сегодня существующие причины предсказывают нам завтрашние результаты, то бутон предсказывает нам заранее вполне распустившуюся розу на завтра; глядя на роскошное хлебное поле, в которое саранча положила свои яйца, мы можем предвидеть, что этот хлеб никогда не поступит в амбары; видя чахоточного отца и золотушную мать, можно заранее предсказать болезненное дитя. Все эти причины, вызвавшие все эти результаты, суть в свою очередь результаты других причин, и так до бесконечности; и так как ничто в природе не теряется, но остается запечатленным в аказа, то точное познавание умеющего видеть, начинающего от источника, всегда неуклонно достигает результата».
Затем м-р Куломб объяснил происхождение этого письма.
«Толстая балка поддерживала потолок, а на ней под прямым углом лежал целый ряд меньших балок с пустыми пространствами между ними. Эти пространства были наполнены кусками дерева, залитыми цементом. Часть этого цемента была выскоблена около большой балки и между двумя малыми, так что письмо могло быть вложено и лежать вплоть к большой балке. Вокруг письма была два раза обернута нитка под цвет потолка. Один конец был свободно обернут около письма, а другой в руке человека, вне комнаты. От письма нитка была проведена по потолку и затем вверх из комнаты. Я сидел под главной балкой. Разговор был нарочно направлен на данный сюжет и по данному сигналу (зов собаки) помощник на веранде потянул нитку, и письмо упало. Помощник притянул к себе всю нитку и затем скрылся. Щель для письма может быть затерта в несколько мгновений простой пылью, так что на потолке не останется никаких следов приспособления».
Потолок в гостиной г-жи Блаватской был устроен точно так же, а потому годился для устройства подобных феноменов. Кроме письма, полученного м-ром Езекиель, письмо, о котором упоминается в приложении V, также упало в этой комнате. Я осмотрел балку и заметил щель, очень удобную для феноменов с письмами; когда я оставил Мадрас, отверстие еще существовало».
Затем Годжсон заявляет, что все конверты, имевшие отношение к феноменам с письмами, виденные им у теосо-
