дѣли въ гостиной, противъ средняго окна, и взглядъ на планъ покажетъ, что извѣстная часть террасы съ обѣихъ сторонъ, восточной и западной, была совершенно скрыта отъ ихъ наблюденія. Съ террасы легко можно было уйти, не только спустившись по дереву, но и черезъ строившуюся комнату или поднявшись на крышу — не говоря уже о двери въ Оккультическую комнату и двойной стѣнкѣ шкафа; или даже, въ виду отсутствія луны и того, что было 11 ч. вечера, спуститься по подставной лѣстницѣ съ балкона на землю…
Затѣмъ м-ръ Годжсонъ переходитъ къ остальнымъ показаніямъ о явленіяхъ махатмъ.
„Мнѣ остается сказать очень немного относительно другихъ явленій махатмъ, какъ въ ихъ обыкновенномъ видѣ, такъ и въ „астральномъ“. Ихъ легкое и вполнѣ достаточное объясненіе во всѣхъ случаяхъ — переодѣтый помощникъ. Разсказы въ памфлетѣ м-ра Броуна, о которыхъ онъ отказался сообщить мнѣ дальнѣйшія подробности, не долго насъ задержатъ. Единственный разъ, когда онъ увидалъ махатму Кутъ-Хуми при дневномъ свѣтѣ, фигура была на разстояніи. М-ръ Броунъ говоритъ: „Утромъ 20-го онъ пришелъ ко мнѣ въ палатку и сказалъ: „Теперь вы видите меня передъ собою въ тѣлесномъ видѣ; смотрите и убѣдитесь, что это я“, и оставилъ письмо съ инструкціями, и шелковый носовой платокъ, которые до сихъ поръ у меня“. Этотъ случай произошелъ, кажется, въ 2 часа дня, и всѣ причины м-ра Броуна предполагать, что это былъ Кутъ-Хуми, состоятъ, кажется, въ томъ, что данное имъ письмо было написано тѣмъ же почеркомъ, какъ всѣ письма „Кутъ-Хуми“, полученныя въ главной квартирѣ „чудеснымъ“ способомъ.
Главныя лица, утверждающія по собственному опыту (кромѣ г-жи Блаватской) о существованіи „Братства“ въ Тибетѣ — мистеръ Дамодаръ и м-ръ Баваджи Дарбагири Наѳъ. Чего стоитъ свидѣтельство м-ра Дамодара, объ этомъ уже было достаточно говорено. Относительно м-ра Баваджи Д. Наѳа въ приложеніи I показано, что онъ самъ вмѣшался въ попытку нападенія г-жи Блаватской на письмо о „телеграммѣ Сассуна“, а въ примѣчаніи къ приложенію IV будетъ видно, что онъ далъ показанія, — которыя я не могу считать иначе, какъ завѣдомо ложными, — относительно священнаго шкапа. Кромѣ того, онъ показалъ мнѣ, что жилъ съ братьями только нѣсколько мѣсяцевъ изъ тѣхъ двухъ лѣтъ, которыя послѣдовали за оставленіемъ имъ въ 1878 мѣста частнаго секретаря у сборщика податей въ Курнульскомъ округѣ, хотя предварительно показалъ м-ру Синнетту (The Occult World, стр. 154, 155, четвертое издан.), что прожилъ съ Кутъ-Хуми десять лѣтъ. Далѣе онъ говоритъ, что только по прошествіи этихъ двухъ лѣтъ онъ присоединился въ Бомбеѣ къ Теософическому Обществу и съ тѣхъ поръ постоянно находился въ главной квартирѣ, исключая двухъ поѣздокъ на сѣверъ — одной въ Тибетъ и другой на окраины Тибета. Изъ этого показанія въ настоящее время ясно, что м-ръ Баваджи присоединился къ Теософическому Обществу въ Бомбеѣ не позже 1881 года и пробылъ въ
дели в гостиной, против среднего окна, и взгляд на план покажет, что известная часть террасы с обеих сторон, восточной и западной, была совершенно скрыта от их наблюдения. С террасы легко можно было уйти, не только спустившись по дереву, но и через строившуюся комнату или поднявшись на крышу, — не говоря уже о двери в Оккультическую комнату и двойной стенке шкафа; или даже, ввиду отсутствия луны и того, что было 11 ч. вечера, спуститься по подставной лестнице с балкона на землю…
Затем м-р Годжсон переходит к остальным показаниям о явлениях махатм.
«Мне остается сказать очень немного относительно других явлений махатм, как в их обыкновенном виде, так и в «астральном». Их легкое и вполне достаточное объяснение во всех случаях — переодетый помощник. Рассказы в памфлете м-ра Броуна, о которых он отказался сообщить мне дальнейшие подробности, недолго нас задержат. Единственный раз, когда он увидал махатму Кут-Хуми при дневном свете, фигура была на расстоянии. М-р Броун говорит: «Утром 20-го он пришел ко мне в палатку и сказал: «Теперь вы видите меня перед собою в телесном виде; смотрите и убедитесь, что это я», — и оставил письмо с инструкциями, и шелковый носовой платок, которые до сих пор у меня». Этот случай произошел, кажется, в два часа дня, и все причины м-ра Броуна предполагать, что это был Кут-Хуми, состоят, кажется, в том, что данное им письмо было написано тем же почерком, как все письма «Кут-Хуми», полученные в главной квартире «чудесным» способом.
Главные лица, утверждающие по собственному опыту (кроме г-жи Блаватской) о существовании «Братства» в Тибете — мистер Дамодар и м-р Баваджи Дарбагири Наф. Чего стоит свидетельство м-ра Дамодара, об этом уже было достаточно говорено. Относительно м-ра Баваджи Д. Нафа в приложении I показано, что он сам вмешался в попытку нападения г-жи Блаватской на письмо о «телеграмме Сассуна», а в примечании к приложению IV будет видно, что он дал показания, — которые я не могу считать иначе, как заведомо ложными, — относительно священного шкафа. Кроме того, он показал мне, что жил с братьями только несколько месяцев из тех двух лет, которые последовали за оставлением им в 1878 места частного секретаря у сборщика податей в Курнульском округе, хотя предварительно показал м-ру Синнетту («The Occult World», стр. 154, 155, четвертое издан.), что прожил с Кут-Хуми десять лет. Далее он говорит, что только по прошествии этих двух лет он присоединился в Бомбее к «Теософическому обществу» и с тех пор постоянно находился в главной квартире, исключая двух поездок на север — одной в Тибет и другой на окраины Тибета. Из этого показания в настоящее время ясно, что м-р Баваджи присоединился к «Теософическому обществу» в Бомбее не позже 1881 года и пробыл в
