стражѣ надъ этой парой несчастныхъ сердецъ и питаетъ къ нимъ какую-то человѣческую любовь.
Вернувшись въ Неккарштейнахъ, мы окатили свои разгоряченныя головы водой прямо изъ подъ городского насоса, и поспѣшили въ гостинницу, гдѣ и пообѣдали форелью, сидя въ саду на вольномъ, чистомъ воздухѣ, любуясь то на красивый Неккаръ, извивавшійся внизу подъ нашими ногами, то на причудливо выдѣлявшійся на фонѣ вечерняго неба Дильсбергь, то на изящныя башни и бойницы двухъ другихъ замковъ (извѣстныхъ подъ названіемъ «Ласточкино гнѣздо» и «Братья»). Въ путь мы тронулись какъ разъ во-время, чтобы до наступленія ночи сдѣлать послѣднія восемь миль, оставшіяся намъ до Гейдельберга.
На самомъ заходѣ солнца проплыли мы мимо нашей гостинницы и, влекомые бѣшенымъ теченіемъ, съ быстротою молніи вступили въ узкій фарватеръ между каменными плотинами. Полагая, что я не хуже всякаго другого сумѣю налетѣть плотомъ на мостъ, я пошелъ на самое переднее звено плота и, принявъ на себя всю отвѣтственность, взялъ у рулевого его шестъ.
Мы неслись съ невѣроятною быстротою; первое время я исполнялъ свою трудную обязанность довольно успѣшно, по крайней мѣрѣ, для перваго раза. Но убѣдившись внезапно, что плотъ нашъ и въ самомъ дѣлѣ несется прямо на мостовой быкъ, вмѣсто того, чтобы идти подъ арку, какъ бы ему и слѣдовало, я благоразумно выпрыгнулъ на берегъ. Въ слѣдующій моментъ я видѣлъ, какъ исполнилось мое давнишнее желаніе. Я, наконецъ, увидѣлъ крушеніе плота. Онъ врѣзался какъ разъ въ самый центръ устоя и мгновенно разлетѣлся въ щепки, точно коробка со спичками отъ удара молніи.
Изъ всей партіи только одинъ я видѣлъ эту величественную картину; остальные въ это время барахтались въ водѣ, къ великому удовольствію многочисленныхъ молоденькихъ дамъ, гулявшихъ въ это время по берегу, и потому прозѣвали ее. Но когда они съ моею помощью были выужены изъ рѣки уже за мостомъ, то я сейчасъ же, насколько хватило умѣнья, описалъ имъ все какъ можно подробнѣе. Впрочемъ, это ихъ мало интересовало; они сказали, что чувствуютъ себя насквозь промокшими и смѣшными и совсѣмъ не желаютъ слушать моихъ описаній. Молодыя дамы и другіе свидѣтели происшествія столпились около насъ и выказали большое участіе, что дѣлу, впрочемъ, помогало мало; мои пріятели говорили, что имъ нужно не участіе, а какой-нибудь глухой и безлюдный переулокъ.
