свои нервы, готовясь къ поспѣшному бѣгству въ случаѣ опасности.
Но мало по малу они ободрились, свыкаясь съ своимъ положеніемъ и разбирая его критически: они гордились своею смѣлостью, сами удивляясь ей въ то же время. Потомъ, имъ захотѣлось взобраться наверхъ. Это могло отрѣзать имъ путь отступленія, но они подзадоривали другъ друга, что привело, разумѣется, къ тому, что они бросили свои инструменты въ уголъ и стали подниматься по лѣстницѣ. Вверху лежала тоже на всемъ печать разрушенія. Въ одномъ углу оказался шкафъ, обѣщавшій нѣчто таинственное, но онъ обманулъ ожиданія: въ немъ не было ничего. Они теперь уже совсѣмъ разошлись, были готовы приняться за дѣло, и хотѣли спуститься внизъ, чтобы начать работу, какъ вдругъ…
— Тсъ! — шепнулъ Томъ.
— Что такое? — проговорилъ Гекъ, блѣднѣя отъ страха.
— Тсъ!.. Вотъ опять… Слышишь ты?
— Да!.. Пропали мы… Убѣжимъ!
— Молчи!.. Не шелохнись!.. Идетъ кто-то прямо къ двери…
Они прилегли на полъ, приложивъ глаза къ щелямъ въ полу и замирая отъ ужаса.
— Остановились… Нѣтъ, идутъ… Не дохни, Гекъ… Господи Боже, зачѣмъ насъ сюда принесло!
Въ домъ вошли два человѣка. Оба мальчика подумали разомъ: «Одинъ изъ нихъ тотъ глухонѣмой испанецъ, который толкался недавно тутъ, въ нашемъ мѣстечкѣ… но другой совсѣмъ чужой».
«Другой» былъ очень оборванное, всклокоченное существо съ крайне непріятной наружностью. Испанецъ былъ въ своемъ плащѣ, широкополой шляпѣ, изъ подъ которой вились его длинные сѣдые волосы, и въ зеленыхъ очкахъ. Бакенбарды у него были тоже сѣдыя, густыя. Входя, «другой» говорилъ что-то вполголоса; они сѣли оба на полъ, лицомъ къ дверямъ, спиною къ стѣнѣ, и «другой» продолжалъ говорить. Онъ теперь уже менѣе остерегался и возвышалъ голосъ по мѣрѣ развитія своей рѣчи.
— Нѣтъ, — говорилъ онъ, — какъ я ни думалъ, а не хочется мнѣ. Дѣло опасное.
— Опасное! — проворчалъ «глухонѣмой» къ крайнему изумленію мальчиковъ. — Квашня ты!
При этомъ голосѣ, мальчики содрогнулись и замерли. Это былъ голосъ Инджэна Джо!.. Наступило молчаніе, потомъ Джо сказалъ:
— Почему это опаснѣе, чѣмъ то, прошлое?.. А сошло же.
— Это разница. То было за рѣкой, вдали отъ всякаго жилья.
