— Почему же мнѣ знать? Будь у меня деньги, я не зарывалъ бы ихъ, а растратилъ бы, чтобы весело время провести.
— И я тоже, но воры поступаютъ не такъ; они всегда зароютъ, да и оставятъ тутъ.
— И не придутъ сами опять, чтобы взять?
— Они и хотятъ придти, только почти всегда забудутъ поставленные знаки; а не то умираютъ. Какъ бы тамъ ни было, а сундукъ лежитъ долго въ землѣ и заржавѣетъ; потомъ, кто-нибудь находитъ старую, пожелтѣлую бумажку, на которой указано, какъ найти знаки… Бумажку приходится разбирать цѣлую недѣлю, потому что написано, обыкновено шифромъ и ги…роглификами.
— Гиро… что такое?
— Гироглифики, это такіе разные рисуночки и штучки, которые будто такъ себѣ, ничего не значатъ.
— И у тебя есть такая бумажка, Томъ?
— Нѣтъ.
— Такъ какъ же мы знаки отыщемъ?
— Безъ нихъ обойдемся. Кладъ всегда зарытъ или въ такомъ домѣ, гдѣ «нечисто», или на какомъ-нибудь островѣ, или подъ высохшимъ деревомъ, у котораго одинъ сукъ торчитъ. Мы, вѣдь, уже порядочно изслѣдовали островъ Джэксонъ; можемъ и еще по немъ походить. А за ручьемъ «Тихой Сѣнью» есть старый домъ, въ которомъ «водится»… Въ тѣхъ же мѣстахъ пропасть сухихъ деревьевъ… очень ихъ много.
— И подъ каждымъ изъ нихъ кладъ?
— Ахъ, что онъ говоритъ! Нѣтъ!
— Такъ какъ же ты узнаешь, подъ которымъ рыть?
— Поищемъ у всѣхъ.
— Помилуй, Томъ, да это все лѣто займетъ!
— Что же изъ этого? Ты подумай только, что если тебѣ попадется мѣдный котелокъ и въ немъ сотня долларовъ, и ржавыхъ, и свѣтлыхъ, или прогнившая шкатулочка, набитая брилліантами? Что скажешь на это? Глаза у Гека такъ и загорѣлись.
— О, всего для меня даже много, слишкомъ много! Дай мнѣ только эту сотню долларовъ, а брилліанты бери себѣ!
— Ладно. Только я брилліантами не пренебрегаю. За иной изъ нихъ дадутъ и двадцать долларовъ. Между ними не бываетъ ни одного, который стоилъ бы менѣе шести битовъ[1] или цѣлаго доллара.
- ↑ Мелкая серебряная индѣйская монета на Западѣ, равная 7½ пенсовъ.
