Страница:Собрание сочинений Марка Твэна (1896) т.1.djvu/236

Эта страница была вычитана


 

Если мнѣ удастся провести въ законодательномъ порядкѣ билль объ уничтоженія всѣхъ горничныхъ, я это непремѣнно сдѣлаю.


ТАИНСТВЕННОЕ ПОСѢЩЕНІЕ.

Какъ я только «прикрѣпился къ землѣ», первый знакъ оказаннаго мнѣ вниманія выразился въ томъ, что меня посѣтилъ какой-то господинъ, который отрекомендовался оцѣнщикомъ, присовокупивъ, что онъ имѣетъ дѣла съ отдѣленіемъ внутреннихъ государственныхъ доходовъ. Я сказалъ, что до этого времени ничего не слышалъ о такой отрасли занятій, но что, тѣмъ не менѣе, очень радъ его видѣть, и не угодно-ли ему присѣсть.

Онъ сѣлъ. Я собственно не зналъ, о чемъ мнѣ надлежитъ съ нимъ разговаривать, но чувствовалъ, что люди, достигшіе высокаго положенія домохозяина, обязаны быть разговорчивыми, непринужденными и добродушными. Не находя другой темы для бесѣды, я спросилъ его, намѣренъ-ли онъ заняться своимъ дѣломъ гдѣ-нибудь но сосѣдству отъ насъ.

Онъ отвѣтилъ утвердительно.

Мнѣ не хотѣлось показаться несвѣдущимъ, но я разсчитывалъ, что онъ все-таки сообщитъ мнѣ, чѣмъ же собственно онъ думаетъ торговать.

Я осмѣлился спросить, какъ идутъ его дѣла, и онъ отвѣтилъ: «Ничего, ничего».

Тогда я сказалъ, что мы при случаѣ поговоримъ еще объ этомъ, а пока, если его торговля мнѣ понравится, то онъ можетъ разсчитывать на меня, какъ на своего покупателя. Онъ отвѣтилъ, что, по его мнѣнію, мнѣ настолько понравится его дѣло, что я предпочту его всѣмъ другимъ и что до сихъ поръ никто, кто хотъ разъ вступалъ съ нимъ въ дѣловыя сношенія, не уходилъ отъ него, чтобы искать другого представителя того же дѣла.

Это нѣсколько припахивало самомнѣніемъ, но, если исключить то естественное выраженіе хвастливостью, которое намъ всѣмъ свойственно въ подобныхъ положеніяхъ, то въ общемъ этотъ господинъ имѣлъ видъ порядочнаго человѣка.

Я не знаю, какъ въ сущности случилось, что вначалѣ мы долгое время путались въ какихъ-то обоюдныхъ недоразумѣніяхъ — я имѣю въ виду нашъ разговоръ — а потомъ дѣло само собой наладилось и урегулировалось точно часы.

Мы болтали, болтали и болтали — по крайней мѣрѣ, я. И мы смѣялись, смѣялись и смѣялись, — по крайней мѣрѣ; онъ. Но въ отчетѣ всего этого времени я сохранялъ полное присутствіе