I.
Настала весна. Все оживаетъ, все распускается и благоухаетъ. Дроздъ-пѣвунъ уже весело насвистываетъ свою однообразную пѣсенку; соловей заливается трелями, высоко въ облакахъ вторитъ ему жаворонокъ; а за ними и ворона каркаетъ: „яро! яро!“ [1] Фіалка, пробужденная отъ долгаго сна зефиромъ, встрепенулась, застыдилась что еще не одѣта и быстро начала надѣвать на себя сине-лиловое платьице; маргаритка позавидовала ей и тоже поскорѣе нарядилась въ яркіе цвѣта и гордо подняла голову. Солнце ласково окинуло теплымъ окомъ землю, и вся живописная Грубоскальская окрестность возродилась къ новой жизни.
Въ ближней рощѣ послышался легкій топотъ бѣгущей серны, которая, почуя весну, рѣзво прыгала съ камня на камень, и крутя головою, выдѣлывала прихотливые круги; неподалеку отъ нея стояла молодая поселянка, опершись на сукъ буковаго дерева, и съ дѣтскою радостью смотрѣла на свою шаловливую питомицу. Черные глаза красавицы живо слѣдили за всѣми ея
- ↑ По-чешски: весна! весна!
