его положено было въ Михайловскомъ храмѣ, на томъ самомъ мѣстѣ, гдѣ лѣжало нетлѣнное тѣло свят. Алексія, до перенесенія его въ новый храмъ св. Алексія[1].
Писанія блаж. Геннадія назидательны и для временъ послѣдующихъ. Онъ не поблажалъ въ современникахъ страсти къ обрядной набожности и осуждалъ пользовавшихся этою страстію для личныхъ выгодъ. Не обратятъ ли этого въ наставленіе себѣ промышляющіе наружною цивилизаціею? — Въ прибавленіи къ пасхаліи его написано: «обоя единако судити. Занеже трегубое аллилуія, а въ четвертое — слава тебѣ Боже, являетъ тріипостаснаго божества и нераздѣльнаго. А сугубое аллилуія являетъ въ двухъ естествахъ едино божество. Ино какъ молвитъ человѣкъ мыслію, тако и добро». Въ той же пасхаліи членъ вѣры о св. Духѣ читается такъ: и въ Духа святаго Господа животворящаго»[2].
Блаж. Максимъ, родомъ грекъ, прибывшій въ Кіевъ въ санѣ митрополита всей Россіи въ 1283 г.[3], испыталъ много скорбей во время служенія своего. — Лишъ только прибылъ онъ въ Кіевъ, какъ отправился въ орду къ хану, чтобы быть утверждену въ своемъ званіи. Въ слѣдующемъ году приглашалъ онъ къ себѣ епископовъ Россіи, вѣроятно для того, чтобы объявить содержаніе
