въ себя, сталъ плакать и молить о прощеніи грѣха его и также былъ исцѣленъ. Одинъ мірянинъ до трехъ разъ былъ исцѣленъ отъ болѣзни; болѣзнь возвращалась каждый разъ, какъ только возвращался онъ въ свой домъ. Понявъ изъ того, что преподобный призываетъ его къ себѣ навсегда, онъ послѣ третьяго раза не возвратился въ домъ и въ обители преподобнаго жилъ въ добромъ здоровьѣ. Разъ игум. Мисаилъ былъ очень болѣнъ. Пономарь Гурій шелъ звонить къ утрени. Благолѣпный старецъ спрашиваетъ его: здоровъ ли игуменъ»? Онъ болѣнъ, сказалъ Гурій. «Скажи ему, сказалъ старецъ, пусть призоветъ на помощь св. Богородицу и начальника обители Савву и будетъ здоровъ; а мнѣ отвори двери». Пономарь, не зная что это за человѣкъ, не хотѣлъ отворять дверей. Но тотъ пошелъ самъ въ отворившіяся двери. Пономарь въ страхѣ призвалъ товарища и сталъ укорять его: зачѣмъ оставилъ онъ двери не запертыми? Товарищъ отвѣчалъ, что онъ заперъ двери. Когда же оба подошли къ дверямъ, нашли ихъ запертыми. — Послѣ утрени пономарь расказалъ братіи и игумену, что видѣлъ и слышалъ онъ. Игуменъ велѣлъ несть себя къ гробу и здѣсь послѣ молебна выздоровѣлъ. Игуменъ Мисаилъ писалъ и въ юридическомъ актѣ 1539 г. что онъ купилъ землю «въ домъ Пречистой и чудотворца Саввы»[1].
Игуменъ Аѳанасій, извѣстный по граматамъ 1542—1550 г.[2], былъ мужъ благочестивый и крѣпко вѣрующій. Таковъ же былъ и келарь его Геронтій. «Приспѣла память преподобнаго отца Саввы, говоритъ Маркеллъ:
