Батый послалъ обоихъ братьевъ къ великому хану. Цѣлые три года длилось тяжелое путешествіе Александра по пустыннымъ степямъ.
Андрей возвратился съ именемъ вел. князя владимірскаго, Александръ — съ именемъ в. князя кіевскаго. Не понятно, на чемъ основалось такое рѣшеніе хана о братьяхъ: на томъ ли, что добрый Александръ не хотѣлъ лишать дяди, даннаго ему престола, или на томъ, что въ ордѣ боялись дать сильное княжество и безъ того грозному Александру, а дали ничтожному Андрею. — Какъ бы то ни было, въ Кіевѣ, разграбленномъ и созженномъ, гдѣ при томъ кочевала хищная орда, кн. Александру дѣлать было нечего; въ 1250 г. онъ явился въ Новгородъ «и бысть радость велика въ Новгородѣ»[1]. Хотя имя великаго князя не принесло съ собою ни власти, ни доходовъ кн. Александру; но въ Батыевой ордѣ, кочевавшей на Волгѣ, произвело оно могущественное дѣйствіе. Имя Александра, грознаго побѣдителя нѣмцевъ и литвы, теперь кн. великаго стало страшно: «молчи, великій князь Александръ ѣдетъ», говорили татарки крикливымъ дѣтямъ своимъ. Андрей же и съ властію и съ именемъ в. князя оставался ничтожнымъ, какъ былъ онъ ничтоженъ и до того времени[2].
Въ 1251 г. благов. князь съ благоговѣйною любовію принималъ въ Новгородѣ святителей Кирилла митрополита и другаго Кирилла ростовскаго епископа, посвятившихъ для Новгорода архіепископа Далмата; въ слѣдъ затѣмъ онъ былъ тяжко болѣнъ, такъ что начинали сомнѣваться,
