тому что два часа уже прошло, какъ мы его со всѣмъ не видали. Онъ донесъ, что сильное теченіе отъ S затрудняло его чрезвычайно, и принудило оставить приближеніе къ оконечности до глубины 3хъ саженъ, къ чему побужденъ онъ былъ и тѣмъ, чтобы не потерять времени нужнаго къ измѣренію глубины въ самомъ каналѣ. Впрочемъ полагалъ онъ, что приближался къ оконечности Сахалина на разстояніе въ 212 мили, гдѣ нашелъ глубину 4 сажени, послѣ чего взялъ курсъ къ мысу Татаріи; сначала была глубина одинаковая, а потомъ уменьшилась до 312 саженей, откуда возвратился по сдѣланному ему сигналу. Онъ привезъ съ собою ведро воды, почерпнутой на срединѣ канала, въ томъ мѣстѣ откуда онъ назадъ воротился. Сія вода оказалась совершенно пресною, и вѣсила однимъ граномъ только болѣе нашей корабельной воды, взятой изъ Петропавловской гавани; а съ тою водою, которою мы запаслись въ Нангасаки, вѣсомъ была равна, и къ питію совершенно годна. Во время бытности нашей предъ входомъ канала дѣйствовало теченіе весьма сильно отъ S и SSO. По всѣмъ симъ примѣчаніямъ полагать слѣдовало, что устье Амура долженствовало находиться въ недальнемъ разстояніи отъ мыса Татаріи.
Обѣ оконечности, составляющія входъ канала, назвалъ я именами 2го и 3го Лейтенантовъ. Оконечность Татаріи, лежащую въ широтѣ 53°,26′,30″, долготѣ 218°,13′,15″ мысомъ Ромберхомъ; оконечность же Сахалина, лежащую въ широтѣ 53°,30′,15″, долготѣ 218°,05′,00″ мысомъ Головачевымъ.