разъ Японскихъ привѣтствій столько унизителенъ, что даже простой Европеецъ соглашаться на то не долженъ, Посланникъ принужденъ былъ впрочемъ допустить, что бы явиться ему безъ башмаковъ и безъ шпаги. Ему отказали также и въ стулѣ или въ другомъ какомъ либо Европейскомъ сѣдалищѣ, а назначили, чтобъ онъ предъ полномочнымъ и Губернаторами сидѣлъ на полу съ протянутыми на сторону ногами, не взирая на неудобность такого положенія. Норимонъ, или носилки, позволили только одному Посланнику, сопровождавшіе же его Офицеры должны были идти пѣшкомъ.
1805 годъ
Апрѣль.Первая аудіенція послѣдовала 4 го Апрѣля. Посланника повезли на оную на большомъ гребномъ суднѣ, украшенномъ флагами и занавѣсами. Свиту его составляли пять лицъ: Маіоръ Фридерици, Капитанъ Ѳедоровъ, Порутчикъ Кошелевъ, Господинъ Лангсдорфъ и Надворный Совѣтникъ Фоссе, сверхъ коихъ находился одинъ Сержантъ, которой несъ штандартъ. Судно пристало у мѣста, лежащаго отъ Мегасаки на сѣверѣ, Муссель-трапъ толмачами называемаго. Въ первую аудіенцію, кромѣ нѣкоторыхъ маловажныхъ вопросовъ, произходили однѣ взаимныя привѣтствія. Во вторую же, бывшую съ тѣми же обрядами, окончаны всѣ переговоры и вручены Посланнику бумаги, содержащія запрещеніе: чтобы никакой Россійской корабль не приходилъ никогда въ Японію. Сверхъ того не только подарковъ, но и писанія Россійскаго Государя не приняли. Естьли впередъ случится, что Японское судно разобьется у береговъ Россійскихъ; то спасшихся Японцевъ должны Россіяне отдавать Голландцамъ для доставленія оныхъ
