Голландцы, проходя мимо сего острова каждый годъ, безъ сомнѣнія могли опредѣлить величину и положеніе его съ точностію, что и означено можетъ быть на ихъ картахъ, которыхъ однако свѣтъ никогда не увидитъ. Да позволено мнѣ будетъ сказать, что Европейскіе Географы получаютъ теперь первое извѣстіе о точномъ положеніи Японскихъ береговъ около Нангасаки отъ такого народа, отъ коего они, можетъ быть, совсѣмъ того не ожидали.
Во весь день окружало насъ множество Японскихъ лодокъ, ходившихъ туда и сюда въ разныхъ направленіяхъ. Но онѣ не подходили къ намъ ни однажды такъ близко, чтобъ можно было переговаривать съ бывшими на оныхъ людьми; напротивъ того всевозможно старались держаться отъ насъ далѣе. Мы дѣлали имъ знаки и заставляли земляковъ ихъ кликать громогласно на Японскомъ языкѣ; но все было тщетно. Рабское повиновеніе есть какъ будто врожденное Японцевъ свойство, которое безспорно, досталось имъ такъ же въ удѣлъ, какъ и всѣмъ другимъ народамъ, несущимъ иго Азіатскаго деспотизма. Имъ повелѣно не имѣть съ иностранцами ни малѣйшаго сообщенія. Исполняя сіе въ совершенной строгости, не отвѣчаютъ они ни одного слова даже на пріязненные, невинные вопросы. Предъ самымъ наступленіемъ ночной темноты, увидѣли мы надводной рифъ, состоявшій изъ многихъ черныхъ камней. По положенію и виду берега я имѣлъ причину думать, что подобные сему рифы и отъ другихъ частей острова выдались, а сіе понудило меня взять курсъ нѣсколько западнѣе. Рифъ сей лежитъ въ широтѣ 31°,42′,20″ и въ долготѣ 230°,
