ровитяне едва только примѣтили ихъ въ беззащитномъ состояніи, вдругъ собралися и хотѣли побить и утащить въ горы. Съ великою трудностію удалось Агличанину Робертсу при помощи Короля, коему представилъ онъ вѣроломство поступка, могущаго навлечь на островъ худыя слѣдствія, изторгнуть Американцевъ изъ рукъ сихъ людоѣдовъ. Другое доказательство, что природа отказала симъ дикимъ во всякомъ чувствованіи человѣколюбія, собственно до насъ касается: во всю бытность нашу въ заливѣ Тайо-Гое не только не подавали мы повода къ какому либо негодованію; но напротивъ того всевозможно старались дѣлать имъ все доброе, дабы внушить хорошее о себѣ мнѣніе и возбудить, ежели не благодарность, то по крайней мѣрѣ благоразположеніе, однако ничто не подѣйствовало. При выходѣ кораблей нашихъ изъ залива разнесся между Нукагивцами слухъ, что одинъ изъ нихъ разбился. Сіе, конечно, произошло отъ того, что мы принуждены были стать на якорь весьма близко берега, какъ то въ седьмой главѣ упомянуто. Менѣе, нежели въ два часа, собралось множество Островитянъ на берегу противъ самаго корабля, вооруженныхъ своими дубинами, топорами и пиками. Никогда не показывались они прежде въ такомъ воинственномъ видѣ. Итакъ какое долженствовало быть ихъ притомъ намѣреніе? Вѣрно не другое какъ грабежъ и убійство. Прибывшій въ то время на корабль Французъ подтвердилъ то дѣйствительно и увѣдомилъ насъ о возмущеніи и злонамѣреніи жителей всей долины.
Изъ сего описанія Нукагивцевъ, которое покажется,
