ража лошади падали сотнями и служили въ пищу тѣмъ, кого на себѣ носили. Непріятель бросалъ повозки и фуры на дорогѣ, а зарядные ящики взрывалъ отъ недостатка упряжныхъ лошадей. Туча всѣхъ бѣдствій: голодъ, холодъ, болѣзни, огнь и мечъ обрушились на великую армію Наполеонову; завѣса гибели надъ нею опустилась, и смерть, лютая смерть, являясь въ ужасныхъ видахъ, стала поглощать своихъ жертвъ. Такъ возлетѣло мщеніе изъ пепла сожженной Москвы.
15-го Октября еще продолжали мы отступать, и заняли новую позицію, удивляясь, что не только не видимъ за собою непріятеля, но даже не слышимъ отдаленнаго выстрѣла, какъ вдругъ получили радостное извѣстіе, что передъ нами нѣтъ ни души Французской; всѣ они улетѣли.... Мы тотчасъ двинулись впередъ, и къ вечеру заняли Малый-Ярославецъ.
Взирая на обгорѣлыя развалины домовъ и церквей, на обезображенные трупы убитыхъ, на мертвую тишину и пустоту, на курящійся смрадъ, нельзя было не содрогаться отъ такихъ ужасовъ ожесточенной брани. Одна церковь еще оставалась на площади, до половины съ верха обгорѣвшая; въ каменныхъ стѣнахъ нижней ея части были пробиты ружейныя бойницы; внут-
