ника Воейкова.—Не мало жителей погибло въ городѣ и на мосту. Это бѣдствіе казалось имъ свѣтопреставленіемъ, а Наполеонъ сущимъ Антихристомъ, съ воинствомъ дьяволовъ.
Съ берега Днѣпра смотрѣли мы на пылающій городъ, и невольный трепетъ сердца показалъ намъ, что мы еще слабы числомъ противъ сильнаго завоевателя. Въ 9 часовъ вечера стрѣльба утихла—Рускіе удержались въ городѣ.
Въ Смоленской битвѣ наши войски показали примѣръ отчаяннаго сопротивленія. Можетъ быть, здѣсь они въ состояніи были-бы остановить стремленіе непріятеля, если-бъ бой продолжился, ибо въ цѣлый день, при всемъ усиліи, Французы не могли овладѣть городомъ. Въ арміи носились слухи, что, по окончаніи этой кровопролитной битвы, старшіе Генералы Русскіе упрашивали Главнокомандующаго, чтобы еще, хотя на одинъ день, замедлилъ сдачею города, представляя въ уваженіе ему разстройство непріятеля; они ручались за успѣхъ твердостію Русскихъ солдатъ, готовыхъ до послѣдняго погибнуть въ развалинахъ Смоленска, или истребленіемъ непріятеля спасти отечество. Но Главнокомандующій имѣлъ болѣе причинъ поступить иначе; онъ приказалъ ретироваться.
