какъ сейчасъ сказалъ, что языку нашему эти размеры гораздо сподручнѣе, между тѣмъ какъ поэты небрегутъ такою особенностію языка, и ямбы съ хореями, всеми натяжками и неправдами, остаются у насъ господствующими размерами. Говорю: съ натяжками и неправдами, потому что дажѣ у первыхъ поэтовъ нашихъ натяжки эти попадаются сплошь и рядомъ, да они и неизбежны на языкѣ, въ которомъ короткій слогъ весьма рѣдко чередуется съ долгимъ чрезъ одинъ.
Возьмемъ два-три примѣра: «Богъ не поберегъ вдоль и поперекъ»; по три короткихъ межъ двухъ долгихъ, а размеръ хорошъ. «Рано встала, да мало напряла»; по долгому съ короткимъ на концахъ, а двѣ средніе стопы – долгій съ двумя короткими. «Хоть вдвое, хоть втрое, не споро худое»; по одному долгому межъ двухъ короткихъ. «Всякая небылица въ три года пригодится»; «На – всякого мирянина по семи жидовинъ»; въ этихъ двухъ пословицахъ, въ сущности тоническихъ, метрическій счетъ,
как сейчас сказал, что языку нашему эти размеры гораздо сподручнее, между тем как поэты небрегут такою особенностию языка, и ямбы с хореями, всеми натяжками и неправдами, остаются у нас господствующими размерами. Говорю: с натяжками и неправдами, потому что даже у первых поэтов наших натяжки эти попадаются сплошь и рядом, да они и неизбежны на языке, в котором короткий слог весьма редко чередуется с долгим чрез один.
Возьмем два-три примера: «Бог не поберег вдоль и поперек»; по три коротких меж двух долгих, а размер хорош. «Рано встала, да мало напряла»; по долгому с коротким на концах, а две средние стопы – долгий с двумя короткими. «Хоть вдвое, хоть втрое, не споро худое»; по одному долгому меж двух коротких. «Всякая небылица в три года пригодится»; «На – всякого мирянина по семи жидовин»; в этих двух пословицах, в сущности тонических, метрический счет,
