ПРИЛОЖЕНІЯ
нихъ не было и они подверглись гоненію, очевидно, только за чистоту своего служенія. Надо прибавить, что чѣмъ единогласнѣе, съ одной стороны, становился хоръ порицателей, тѣмъ съ большимъ участіемъ и одушевленіемъ подходили на помощь нашей музѣ и свѣжія силы несомнѣнныхъ знатоковъ дѣла; и, насколько для насъ лестно одобреніе послѣднихъ, настолько нее мало заботимся мы о приговорѣ большинства, вполнѣ увѣренные, что изъ тысячи людей, не понимающихъ дѣла, невозможно составить и одного знатока.
Нагляднымъ подтвержденіемъ всего нами высказаннаго можетъ служить въ настоящемъ сборникѣ прибавленіе изъ изданія 1850 года. Счастливъ художникъ, способный исправлять свои произведенія согласно указаніямъ знатоковъ. Но и тутъ есть извѣстныя границы и опасности. Можно, что называется, записать картину. Это случалось даже съ позднѣйшими изданіями Тютчева, гдѣ алмазные стихи появились замѣненные стразами. Мы говорили выше, что изданіе 1856 г. составлено исключительно по выбору и настоянію бывшаго кружка нашихъ петербургскихъ друзей, вслѣдствіе чего даже мы сами привыкли смотрѣть на изданіе 1850 г., какъ на окончательно упраздненное. Но въ теченіе послѣднихъ лѣтъ мы, при встрѣчахъ съ нашими друзьями, постоянно слышали упрекъ за то, что въ изданіе 1856 г. не вошли нѣкоторыя стихотворенія изъ изданія 1850 г., не заслуживающія такого исключенія, между прочимъ и діалогъ «Соловей и Роза» ((I, 359—365). Касательно пяти первыхъ стихотвореній *) мы без-
- ) Рѣчь идетъ о стихотвореніяхъ: «Весеннее небо глядится» ((II, 84),
