Межъ селеньемъ и рощей нагорной
Вьется свѣтлою лентой рѣка,
А на храмѣ надъ озимью черной
Яркій крестъ поднялся въ облака.
5 И толпой голосистой и жадной
Все къ зарѣ набѣжитъ со степей,
Точно вѣсть надъ волною прохладной
Пронеслась: освѣжись и испей!
Но въ шумящей толпѣ ни единый
10 Не присмотрится къ кущамъ деревъ
И не слышенъ имъ зовъ соловьиный
Въ ревѣ стадъ и плесканьи вальковъ.
Лишь одинъ въ часъ вечерній, завѣтный,
Я къ журчащему сладко ключу
15 По тропинкѣ лѣсной незамѣтной
Путь обычный во мракѣ сыщу.
Дорожа соловьинымъ покоемъ,
Я ночного пѣвца не спугну
И устами, спаленными зноемъ,
20 Къ освѣжительной влагѣ прильну.
Меж селеньем и рощей нагорной
Вьется светлою лентой река,
А на храме над озимью черной
Яркий крест поднялся в облака.
5 И толпой голосистой и жадной
Все к заре набежит со степей,
Точно весть над волною прохладной
Пронеслась: освежись и испей!
Но в шумящей толпе ни единый
10 Не присмотрится к кущам дерев
И не слышен им зов соловьиный
В реве стад и плесканьи вальков.
Лишь один в час вечерний, заветный,
Я к журчащему сладко ключу
15 По тропинке лесной незаметной
Путь обычный во мраке сыщу.
Дорожа соловьиным покоем,
Я ночного певца не спугну
И устами, спаленными зноем,
20 К освежительной влаге прильну.
