Страница:Полное собрание сочинений Шекспира. Т. 3 (1902).djvu/90

Эта страница была вычитана


Вонъ та звѣзда, отъ полюса на западъ,
Въ пути своемъ часть неба озаряла,
Гдѣ и теперь горитъ — я и Марцелло,
Мы видѣли, едва пробило часъ…

Марцелло

Постой! Смотри: опять она идетъ!

Входитъ тѣнь.

Бернардо

Взгляни: точь-въ-точь покойный нашъ король!

Марцелло

Горацьо, ты ученъ: поговори съ нимъ.

Бернардо

Что — не похожъ ли онъ на короля?
Взгляни, Гораціо.

Гораціо

Взгляни, Гораціо. Да, совершенно.
Я трепещу отъ страха, изумленья.

Бернардо

Онъ хочетъ, чтобы съ нимъ заговорили.

Марцелло

Гораціо, спроси — заговори съ нимъ.

Гораціо

Кто ты, полночнымъ завладѣвшій часомъ
И образомъ воинственно-прекраснымъ,
Въ которомъ здѣсь бродило на землѣ
Величество умершаго Гамлета?
Я заклинаю Небомъ — говори!

Марцелло

Онъ оскорбился.

Бернардо

Онъ оскорбился. Онъ уходитъ.

Гораціо

Онъ оскорбился. Онъ уходитъ. Стой
И говори — тебя я заклинаю!

(Тѣнь уходитъ).

Марцелло

Онъ удалился: отвѣчать не хочетъ.

Бернардо (къ Гораціо)

Ну что, мой другъ? Ты блѣденъ? Ты дрожишь!
Что жъ, эта тѣнь не больше ль чѣмъ мечта?
Какъ думаешь?

Гораціо

Какъ думаешь? Клянусь моимъ Творцомъ,
Когда бъ глаза мнѣ не были порукой,
Я не повѣрилъ бы чужимъ словамъ.

Марцелло

Не правда ли, похожъ на короля?

Гораціо

Какъ ты похожъ на самого себя.
Точь-въ-точь такой на немъ надѣтъ былъ панцырь,
Когда съ норвежцемъ гордымъ онъ сразился,
И такъ же грозно хмурилъ онъ чело,
Когда на ледъ, въ упорномъ поединкѣ,
Низвергнулъ поляка. Непостижимо!

Марцелло

Такъ дважды онъ, въ глухой часъ полуночи,
Шагами Марса мимо насъ прошелъ.

Гораціо

Что предвѣщаетъ намъ его явленье —
Я не могу сказать; но по всему
Мнѣ кажется, что Даніи грозитъ
Переворотъ ужасный.

Марцелло

Переворотъ ужасный. Сядьте здѣсь —
И тотъ, кто знаетъ, пусть намъ объяснитъ,
Зачѣмъ такъ строго бдительная стража
Вассаловъ Даніи лишаетъ сна?
Зачѣмъ что день, то выливаютъ пушки,
Снаряды свозятъ изъ чужихъ земель,
Берутъ людей для корабельныхъ верфей,
Гдѣ нѣтъ имъ праздника, а только будни?
Зачѣмъ народъ, трудясь и день, и ночь
Въ поту лица, не смѣетъ отдохнуть?
Кто объяснитъ мнѣ?

Гораціо

Кто объяснитъ мнѣ? Я. По крайней мѣрѣ,
Такъ говорятъ: послѣдній нашъ король —
Его видѣніе насъ нынче посѣтило —
Изъ зависти былъ вызванъ Фортинбрасомъ,
Норвежскимъ королемъ, на бой. Нашъ храбрый,
Нашъ смѣлый Гамлетъ — онъ такимъ здѣсь признанъ
На этой бренной половинѣ міра —
Убилъ врага — и Фортинбрасъ утратилъ
Съ своею жизнью всѣ свои владѣнья.
Таковъ былъ обоюдный договоръ,
Гербомъ и подписью бойцовъ скрѣпленный.
И нашъ король давалъ въ залогъ побѣды
Свои владѣнія: когда бъ онъ палъ,
Они бы всѣ достались Фортинбрасу,
Какъ Гамлету досталась вся страна,
Согласно заключенному условью.

Тот же текст в современной орфографии

Вон та звезда, от полюса на запад,
В пути своем часть неба озаряла,
Где и теперь горит — я и Марцелло,
Мы видели, едва пробило час…

Марцелло

Постой! Смотри: опять она идет!

Входит тень

Бернардо

Взгляни: точь-в-точь покойный наш король!

Марцелло

Горацьо, ты учен: поговори с ним.

Бернардо

Что — не похож ли он на короля?
Взгляни, Горацио.

Горацио

Взгляни, Горацио. Да, совершенно.
Я трепещу от страха, изумленья.

Бернардо

Он хочет, чтобы с ним заговорили.

Марцелло

Горацио, спроси — заговори с ним.

Горацио

Кто ты, полночным завладевший часом
И образом воинственно прекрасным,
В котором здесь бродило на земле
Величество умершего Гамлета?
Я заклинаю небом — говори!

Марцелло

Он оскорбился.

Бернардо

Он оскорбился. Он уходит.

Горацио

Он оскорбился. Он уходит. Стой
И говори — тебя я заклинаю!

(Тень уходит)

Марцелло

Он удалился: отвечать не хочет.

Бернардо (к Горацио)

Ну что, мой друг? Ты бледен? Ты дрожишь!
Что ж, эта тень не больше ль, чем мечта?
Как думаешь?

Горацио

Как думаешь? Клянусь моим творцом,
Когда б глаза мне не были порукой,
Я не поверил бы чужим словам.

Марцелло

Не правда ли, похож на короля?

Горацио

Как ты похож на самого себя.
Точь-в-точь такой на нем надет был панцирь,
Когда с норвежцем гордым он сразился,
И так же грозно хмурил он чело,
Когда на лед в упорном поединке
Низвергнул поляка. Непостижимо!

Марцелло

Так дважды он в глухой час полуночи
Шагами Марса мимо нас прошел.

Горацио

Что предвещает нам его явленье —
Я не могу сказать; но по всему
Мне кажется, что Дании грозит
Переворот ужасный.

Марцелло

Переворот ужасный. Сядьте здесь —
И тот, кто знает, пусть нам объяснит,
Зачем так строго бдительная стража
Вассалов Дании лишает сна?
Зачем что день, то выливают пушки,
Снаряды свозят из чужих земель,
Берут людей для корабельных верфей,
Где нет им праздника, а только будни?
Зачем народ, трудясь и день, и ночь
В поту лица, не смеет отдохнуть?
Кто объяснит мне?

Горацио

Кто объяснит мне? Я. По крайней мере,
Так говорят: последний наш король —
Его видение нас нынче посетило —
Из зависти был вызван Фортинбрасом,
Норвежским королем, на бой. Наш храбрый,
Наш смелый Гамлет — он таким здесь признан
На этой бренной половине мира —
Убил врага — и Фортинбрас утратил
С своею жизнью все свои владенья.
Таков был обоюдный договор,
Гербом и подписью бойцов скрепленный.
И наш король давал в залог победы
Свои владения: когда б он пал,
Они бы все достались Фортинбрасу,
Как Гамлету досталась вся страна,
Согласно заключенному условью.