ных и вотчинных дачах от правительства и на жалованных царских грамотах. Старинные вотчины дружинников и бояр, вотчины, удержанные в частном праве потомками бывших удельных князей, вотчины, розданные московскими князьями и царями ордынским, литовским и чужестранным выходцам (например в земле Мещерской, нынешней тамбовской и пензенской губерниях), татарским князьям и мурзам, перешедшим в московскую службу (например Касимов, Кашира), татарские поместья иноверцев крещеных и некрещеных, оставшихся в бывшем царстве казанском, поместья, розданные служилым людям по окладу при действии поместной системы и обращенные потом в вотчину, в виде милости или, в последнее время, общим указом Петра I, — земли, пожалованные из поместья в вотчину, купленные или вымененные из казны, наконец поместные дачи, отведенные однодворцам и разночинцам в порядке сторожевой и станичной службы, и оставшиеся потом в их владении в качестве казенных земель общественных: — все это составляет массу так называемого поместного землевладения, из которой мало-помалу, укрепляясь и обособляясь при переходах, выделах и распродажах, образовалось однородное вотчинное право помещиков и землевладельцев. Это были, по началу своему, права, признанные, приписанные, утвержденные в той или другой форме, права, которые имели возможность указать на свое начало, выставить оправдательный свой титул. Но вотчинные права этого рода распространялись по государственной территории не сплошною массой частного землевладения. Напротив того они представлялись как бы островками определенного права посреди массы земель, составлявших принадлежность государственную; и между этими островками постепенно осаживалось и укреплялось землевладение вольное, неопределенное, безъявочное; заимкою и хозяйственною разработкою земель, впусте лежавших, от больших селений отделялись и ставились на вольную и безмерную землю, между лесов и степей — хутора, поселки, выселки, починки, деревни, не спрашиваясь, на чьей земле ставятся; приходили на новое место вольные люди, беглецы и поселенцы — пашню пахать и заводить промысел, и селились, как придется, со спросом и разрешением или вовсе без спросу: так иногда сменялись на одном месте поколения, насиживая его трудом и промыслом и не ведая иного хозяина кроме себя и своих отцов и односельцев. Случалось, прежний владелец, не заботясь о том, имеет
