офицеры, капралы и рядовые, пожалованы были дворянами, а в следующем 1742 году всем высшим и нижним чинам лейб компании пожалованы были в вечное и потомственное владение деревни, с назначением окладов по чинам, из отписных и казенных волостей в разных уездах; в том числе каждому рядовому назначено по 29 душ, всего же при этом роздано на 299 человек 13,930 душ; впоследствии, по передачам и переходам все эти деревни утверждены были за покупщиками и наследниками, кроме тех наследников, которые родились до пожалования отцов во дворянство и не приобрели потом прав на владение деревнями. В 1762 году, при вступлении на престол Екатерины II происходили, как можно догадываться по некоторым указаниям, подобные же раздачи кавалергардам (Ук. 31 дек. 1741, 25 нояб. 1742, 2 мая 1772). К этому же разряду должно причислить деревни, назначавшиеся в Малороссии за уряд некоторым русским чиновникам во владение и пользование, на время отправления должности, например комендантам и обер-комендантам (Ук. 21 февр. 1769 г. № 13260). Обычай этот не ограничивался по-видимому одною Малороссиею: из указа 22 февр. 1776 года видно, что на столовое содержание смоленских губернаторов назначено было в Могилевской губернии староство Мстиславское, которое числилось за губернатором во все время отправления им должности. В другом указе 1767 года (№ 12848) упоминается о корелах Кексгольмского уезда, пожалованных по смерть выборгскому вице-губернатору. Последние следы этого учреждения выразились в учреждении командорственных имений при императоре Павле I в 1797 году; но это учреждение вскоре было отменено.
Пожалование населенных имений было одним из самых обыкновенных видов наград за службу или за особые услуги, оказанные монарху и правительству. После сравнения поместий с вотчинами, такое пожалование заняло место прежней раздачи земель в вотчину или обращения поместий в вотчины. Такая награда, без сомнения, должна была казаться всего более приманчивою, потому что с нею соединены были наибольшие материальные выгоды. Со стороны правительства не возникало еще, да и не могло возникнуть сомнения о том, в какой мере сообразна с началом государственным отдача в частное владение десятков тысяч людей, почитавшихся до того принадлежностью государства: дело в том, что с самым понятием о принадлежности
