весьма разнообразны: в прусском законе положены сроки в 30, 40 лет, 44 года, 50 лет; в австрийском — 3, 6, 30, 40 лет. В последнем 3-х-летняя давность простирается на владение, утвержденное на приобретении, которое записано в поземельных книгах.
В русском законодательстве долго не появлялось понятие о давности в том смысле, в котором оно образовалось в римском праве, то есть как usucapio, как укрепление владения имеющего особливый юридический характер. Русскому закону были известны только сроки давности, погашающей право на иск: в этом, а не в ином виде, установлен у нас общий срок давности указом 1785 года. В то время только законодательству западной России — литовскому статуту известно было понятие о давности применительно к владению, и положения литовского статута, не всегда правильно понимаемые, отражались кое-где случайно и отрывочно в русских указах, касавшихся до сего предмета. Лишь с изданием свода законов появились в нем прямые статьи о владении, подлежащем действию давности (557—560, 563—567 ст. Зак. Гражд.) отдельно от статей о давности процессуальной, погашающей право на иск. Оттого учение о давности и о владении, подлежащем давности, не имея твердых корней в истории нашей и в судебной практике, остается доныне неразработанным, и не имеет цельного вида; и для разработки предстоит еще внесть в него с чужой почвы новые понятия о юридических условиях владения, как-то: о титуле, bona fides и т. под. Но позволительно еще усомниться, своевременна ли была бы ныне, и насколько соответствовала бы нынешнему экономическому состоянию наших владений такая перестройка закона о давности.
Постановления русского закона о давности. Спокойное, бесспорное и непрерывное владение в виде собственности превращается в право собственности, когда оно продолжится в течение установленной законом давности (533).
Анализирую это понятие нашего закона о давности.
