на сцену кого либо изъ гражданъ, ни въ гнѣвѣ, ни безъ гнѣва; не послушнаго наградоположники изгоняютъ въ тотъ же день изъ страны своей или платятъ три мины въ храмъ Бога, въ честь котораго совершаются игры. Тѣ же, кои, какъ прежде сказано, имѣютъ власть подвергать другихъ насмѣшкѣ, должны дѣлать сіе безъ гнѣва, въ шуткѣ, а не съ намѣреніемъ вредить другому. Разсмотрѣніе сихъ сочиненій поручается главному попечителю воспитанія юношества; и что онъ одобритъ, то сочинитель можетъ представить народу, а чего не одобритъ, — того ни самъ онъ не долженъ показывать никому другому, ни сообщать чрезъ слугу или свободнаго; или онъ объявится худымъ человѣкомъ и законопреступнымъ.
Сожалѣнія достоинъ не голодный, не бѣдный, но человѣкъ разумный, отличный доблестью души или какою нибудь заслугою, котораго постигнетъ подобное несчастіе. И удивительно было бы, если бы такой человѣкъ, рабъ ли онъ, или свободной, остался въ забвеніи и пришелъ въ крайнюю нищету въ городѣ, хотя нѣсколько благоустроенномъ. Почему законодатель безопасно можетъ положить на такихъ сей законъ: Нищихъ да не должно быть въ нашемъ городѣ. Но если кто хочетъ имъ сдѣлаться и безъ труда поддерживать жизнь свою милостынею; то съ торжища изгоняютъ его приставы
на сцену кого-либо из граждан ни в гневе, ни без гнева; непослушного наградоположники изгоняют в тот же день из страны своей или платят три мины в храм Бога, в честь которого совершаются игры. Те же, кои, как прежде сказано, имеют власть подвергать других насмешке, должны делать сие без гнева, в шутке, а не с намерением вредить другому. Рассмотрение сих сочинений поручается главному попечителю воспитания юношества; и что он одобрит, то сочинитель может представить народу, а чего не одобрит — того ни сам он не должен показывать никому другому, ни сообщать чрез слугу или свободного; или он объявится худым человеком и законопреступным.
Сожаления достоин не голодный, не бедный, но человек разумный, отличный доблестью души или какою-нибудь заслугою, которого постигнет подобное несчастье. И удивительно было бы, если бы такой человек, раб ли он, или свободный, остался в забвении и пришел в крайнюю нищету в городе, хотя несколько благоустроенном. Почему законодатель безопасно может положить на таких сей закон: «Нищих да не должно быть в нашем городе. Но если кто хочет им сделаться и без труда поддерживать жизнь свою милостынею, то с торжища изгоняют его приставы
