Председатель. — Вы уже говорили, что Шорникову во время ареста членов с-д. фракции государственной думы не только не арестовали, но помогли ей скрыться, дали ей денег и паспорт. Вам известны другие случаи из практики ваших сослуживцев, когда им приходилось покрывать людей, преступных с точки зрения закона? Не известны ли вам какие-нибудь особенно резкие случаи сокрытия более тяжких преступлений?
Комиссаров. — Я сейчас припомнить не могу.
Председатель. — Но это снабжение паспортами, укрывательство, это было обычным явлением и происходило согласно инструкции?
Комиссаров. — Понятно, давали укрываться.
Председатель. — Не было ли в практике саратовского жандармского управления особенно резкого случая — с убийством одного человека, когда убийцу не только не открыли, а, напротив, прикрыли, хотя он был известен?
Комиссаров. — Не будете ли вы добры напомнить мне?
Председатель. — Вам ничего не говорит кличка «Тит»?
Комиссаров. — Я сам писал в департамент, — сейчас хорошо не помню, но знаю, что я сам потребовал, чтобы его убрали вон. Я узнал, что этот Тит служит в Казани и что начальник казанского управления хотел иметь его у себя. Я тогда запротестовал и написал в департамент полиции, что считаю это совершенно недопустимым.
Председатель. — Почему?
Комиссаров. — Что же убийцу держать.
Председатель. — А к какому времени относилось совершенное убийство?
Комиссаров. — Я узнал об этом совершенно случайно. Когда я был в Казани, я рассматривал там дела и увидел, что, действительно, там был такой тип. Я запросил.
Председатель. — Вы заглянули в дело и убедились, что этот человек убил другого и что это дело замяли?
Комиссаров. — Да. Я написал об этом начальнику казанского управления, который отнесся к этому совершенно добродушно, спокойно. Я возмутился и написал в департамент полиции.
Председатель. — Этот убийца был до вас секретным сотрудником в Саратове?
Комиссаров. — Это было без меня, но знаю, что был такой случай.
Председатель. — Не помните ли вы, что мотивом убийства было то, что убитый, по предположению убийцы, мог его выдать?
Комиссаров. — Из дела это видно.
Щеголев. — Откуда вы узнали, будучи в Саратове, о том, что этот сотрудник был убийцей?
Комиссаров. — Из рассказов.