видно из дела, состоялся по вашему распоряжению тогда, когда на ваше имя от генерал-губернатора Скалона поступило письмо, в котором он говорит: «Вот сколько времени проходит, и лицо, которое позволило себе составить протокол обо мне, до сих пор еще в Варшаве»… Если действия Золотницкого были неправильны, естественно, было бы тогда же, тотчас по обнаружении их, перевести его в Тифлис. Но я высчитал: оказывается, месяцев 10—11 прошло со времени составления им протокола…
Щегловитов. — Это объясняется тем, что хотелось, так сказать, не менять его служебное положение, пока не оказалось, что, в виду генерал-губернаторского заявления, это сделать невозможно.
Завадский. — Я к этому и подхожу: значит, жалоба генер-губернатора заставила?
Щегловитов. — Приходилось и с этим считаться…
Председатель. — Теперь еще один случай, это — судебный следователь Бувайлов в Коврове.
Завадский. — Бувайлов был переведен в Старый Оскол, а владимирский губернатор Сазонов писал о том, что Бувайлов принадлежит к левым партиям, входит в партию к.-д. и вообще неблагонамеренный человек. Из дела же видно, что председатель владимирского суда и тогдашний прокурор владимирского суда удостоверяли, что Бувайлов пользуется уважением и что он, действительно, был в к.-д. партии, но как только сенат воспретил, моментально из нее вышел. Председатель суда добавляет, что ему лично ничего неизвестно об образе мыслей Бувайлова. Вместе с прокурором они подтверждают только одно: что Бувайлов прошел выборщиком во 2-ю государственную думу при поддержке местной ковровской газеты, которая считалась к.-д.
Щегловитов. — Он был переведен из Коврова в Старый Оскол?
Завадский. — Да, без прошения.
Щегловитов. — Как исправляющий должность?
Завадский. — Да… Губернатор пишет, — и хотя прокурор и председатель возражают, тем не менее, следователь переводится!
Щегловитов. — Его принадлежность все-таки устанавливалась…
Завадский. — Он до тех пор принадлежал, пока было можно, но потом ушел. Вы не припомните этого случая?
Щегловитов. — Раз удостоверено это письмами, я, конечно, возражать не могу.
Председатель. — Скажите, вы помните обстоятельства, при которых был изменен устав военно-медицинской академии?
Щегловитов. — Да, более или менее помню…
Председатель. — Будьте добры, во-первых, изложить факты: т.-е. какие действия вами были совершены по этому поводу, а затем указать закон, положенный в основу этих ваших действий.
Щегловитов. — Первоначально, как, вероятно, известно Комиссии, в сенате возникло сомнение относительно возможности обна-