такъ открыто и гладко, что даже нечистое съ легкостью проскальзываетъ въ нее»... Церковь рѣшила покончить съ «шумящей суетой словъ». Св. Бернардомъ составлено было формальное обвиненіе А. въ ереси, и дѣло въ 1141 г. представлено было на судъ Сансскаго собора. А. смѣло предсталъ передъ судьями и требовалъ диспута, требовалъ права защиты. Страхъ передъ его острымъ «мечомъ діалектики» заставилъ соборъ отказать ему въ «милости слова». Онъ осужденъ былъ, не будучи выслушанъ, «какъ аріанинъ, за ученіе свое о личности Христа, какъ несторіанинъ, за ученіе о Св. Троицѣ, какъ пелагіанинъ, за ученіе о благодати». Онъ покинулъ соборъ до произнесенія приговора и отправился въ Римъ апеллировать къ папѣ. На пути онъ узналъ, что nana санкціонировалъ приговоръ. Это сломило его мужество. Чувствуя невозможность дальнѣйшей борьбы, онъ принялъ предложеніе давно расположеннаго къ нему аббата Клюни, Петра Достопочтеннаго, укрыться на покой въ тихую пристань его монастыря. Здѣсь навсегда умолкла его смѣлая рѣчь. «Диктуя, пиша, читая», ведя назидательныя бесѣды съ братіею, предаваясь суровымъ подвигамъ аскетизма, онъ дожилъ здѣсь послѣдніе годы. Старческая слабость и потребность примиренія съ церковью, сыномъ которой онъ хотѣлъ остаться, вынудили у него въ предсмертныхъ писаніяхъ рядъ отреченій отъ прежнихъ положеній: онъ призналъ наслѣдственность Адамова грѣха, нисхожденіе на насъ спасительной благодати помимо нашей воли, власть священниковъ — даже недостойныхъ — вязать и рѣшить, «доколѣ церковь ихъ не отвергла», равное могущество трехъ Ипостасей и т. д. Клюнійскому аббату удалось устроить примиреніе и личное свиданіе А. съ его величайшимъ противникомъ, Бернардомъ Клервосскимъ, — свиданіе, въ которомъ умирающій левъ успѣлъ покорить страстнаго монаха блескомъ своей рѣчи и неугасшимъ талантомъ личнаго очарованія. Но полнаго мира не было въ душѣ А. и въ эти послѣдніе мѣсяцы его жизни. Его настроеніе исполнено горечи и разочарованія. «Если зависть — пишетъ онъ незадолго до смерти — всю жизнь становилась на пути моихъ твореній и мѣшала моимъ изысканіямъ, все же духъ мой получитъ свободу. Послѣдній часъ мой положитъ конецъ ненависти, и въ моихъ сочиненіяхъ каждый найдетъ то, что нужно для познанія... Всякое знаніе есть благо, даже знаніе зла. Творить зло — грѣхъ, но знать его — благо; иначе какъ можетъ Богъ быть свободнымъ отъ зла»? 2 апрѣля 1142 г. А. не стало. Посылая, согласно завѣщанію А., тѣло его Элоизѣ, клюнійскій аббатъ писалъ: «Онъ былъ твоимъ, тотъ, чье имя вѣчно будутъ называть съ уваженіемъ — Абеляръ!..» Черезъ 13 лѣтъ, когда гробницу, хранившую его останки, снова открыли, чтобы положить въ нее тѣло Элоизы, А. — такъ гласитъ легенда — «открылъ объятія, чтобы принять въ нихъ супругу». Останки ихъ послѣ многихъ странствій въ 1817 г. нашли место на парижскомъ кладбищѣ Père Lachaise. Романъ Руссо, «Новая Элоиза», оживмлъ популярность старой любовной драмы. Женщины донынѣ украшаютъ свѣжими цвѣтами гробницу Абеляра и Элоизы. Гаусратъ такъ характеризуетъ роль А. «Онъ призналъ право человѣческой мысли на разумную догму, и борьба его съ мистиками была борьбой за человѣческій разумъ, правду и свободу... Она была для него тѣмъ тяжелѣе, что онъ стоялъ въ церкви, признавалъ ея правила и рамки и потому все время былъ стѣсненъ въ пользованіи своимъ оружіемъ и никогда не могъ дойти до послѣднихъ слѣдствій принятыхъ принциповъ. Поэтому въ его наукѣ, какъ и въ его жизни, есть нѣчто раздвоенное и противорѣчивое. Дѣло для него было бы проще — будь онъ только философомъ. Но онъ хотѣлъ служить церкви и потому погибъ. Болѣзнь, которой онъ болѣлъ, была научная теологія или церковная наука, которая была для науки слишкомъ связана, а для церкви слішкомъ свободна. Онъ хотѣлъ дать церкви оружіе науки, въ которомъ она не нуждалась и, стремясь помирить интересы знанія съ требованіями церкви и іерархіи, не удовлетворилъ ни того, ни другого, и менѣе всего себя самого... Человѣческіе недостатки, которые онъ нашелъ въ Писаніи, должны были бы заставить его отвергнуть Библію какъ верховный критерій истины, но онъ признавалъ ее какъ таковой. Изъ античной философіи онъ вынесъ тенденцію къ естественной религіи, но желаніе построить христіанскую науку разрушило фундаментъ его философскаго міровоззрѣнія».
Важнѣйшія изъ сочиненій, посвященныхъ А.: V. Cousin, «Ouvragesinédits d'Abélard» (П., 1836), съ біогр. и характ.; Carrière, «Abälard und Heloise, ihre Briefe und Leidengeschichte» (Тимсенъ, 1853); Remusat, «Abelard» (П., 1845); Hausrath, «Peter Abelard» (Лпц., 1893); впослѣдствіи вошло въ серію его же «Die Weltverbesserer im ffittelalter», перев. на pyc. яз. подъ заглавіемъ «Средневѣковые реформаторы» (СПБ., 1899). Полный указатель сочиненій А., ихъ изданій, а также посвященной ему литературы, см. Herzog-Hauck, «Realencyclopädie für protestantische Theologie und Kirche», подъ словомъ Abälard.
так открыто и гладко, что даже нечистое с легкостью проскальзывает в нее»... Церковь решила покончить с «шумящей суетой слов». Св. Бернардом составлено было формальное обвинение А. в ереси, и дело в 1141 г. представлено было на суд Сансского собора. А. смело предстал перед судьями и требовал диспута, требовал права защиты. Страх перед его острым «мечом диалектики» заставил собор отказать ему в «милости слова». Он осужден был, не будучи выслушан, «как арианин, за учение свое о личности Христа, как несторианин, за учение о Св. Троице, как пелагианин, за учение о благодати». Он покинул собор до произнесения приговора и отправился в Рим апеллировать к папе. На пути он узнал, что nana санкционировал приговор. Это сломило его мужество. Чувствуя невозможность дальнейшей борьбы, он принял предложение давно расположенного к нему аббата Клюни, Петра Достопочтенного, укрыться на покой в тихую пристань его монастыря. Здесь навсегда умолкла его смелая речь. «Диктуя, пиша, читая», ведя назидательные беседы с братией, предаваясь суровым подвигам аскетизма, он дожил здесь последние годы. Старческая слабость и потребность примирения с церковью, сыном которой он хотел остаться, вынудили у него в предсмертных писаниях ряд отречений от прежних положений: он признал наследственность Адамова греха, нисхождение на нас спасительной благодати помимо нашей воли, власть священников — даже недостойных — вязать и решить, «доколе церковь их не отвергла», равное могущество трех Ипостасей и т. д. Клюнийскому аббату удалось устроить примирение и личное свидание А. с его величайшим противником, Бернардом Клервосским, — свидание, в котором умирающий лев успел покорить страстного монаха блеском своей речи и неугасшим талантом личного очарования. Но полного мира не было в душе А. и в эти последние месяцы его жизни. Его настроение исполнено горечи и разочарования. «Если зависть — пишет он незадолго до смерти — всю жизнь становилась на пути моих творений и мешала моим изысканиям, все же дух мой получит свободу. Последний час мой положит конец ненависти, и в моих сочинениях каждый найдет то, что нужно для познания... Всякое знание есть благо, даже знание зла. Творить зло — грех, но знать его — благо; иначе как может Бог быть свободным от зла»? 2 апреля 1142 г. А. не стало. Посылая, согласно завещанию А., тело его Элоизе, клюнийский аббат писал: «Он был твоим, тот, чье имя вечно будут называть с уважением — Абеляр!..» Через 13 лет, когда гробницу, хранившую его останки, снова открыли, чтобы положить в нее тело Элоизы, А. — так гласит легенда — «открыл объятия, чтобы принять в них супругу». Останки их после многих странствий в 1817 г. нашли место на парижском кладбище Père Lachaise. Роман Руссо, «Новая Элоиза», оживил популярность старой любовной драмы. Женщины доныне украшают свежими цветами гробницу Абеляра и Элоизы. Гаусрат так характеризует роль А. «Он признал право человеческой мысли на разумную догму, и борьба его с мистиками была борьбой за человеческий разум, правду и свободу... Она была для него тем тяжелее, что он стоял в церкви, признавал ее правила и рамки и потому все время был стеснен в пользовании своим оружием и никогда не мог дойти до последних следствий принятых принципов. Поэтому в его науке, как и в его жизни, есть нечто раздвоенное и противоречивое. Дело для него было бы проще — будь он только философом. Но он хотел служить церкви и потому погиб. Болезнь, которой он болел, была научная теология или церковная наука, которая была для науки слишком связана, а для церкви слишком свободна. Он хотел дать церкви оружие науки, в котором она не нуждалась и, стремясь помирить интересы знания с требованиями церкви и иерархии, не удовлетворил ни того, ни другого, и менее всего себя самого... Человеческие недостатки, которые он нашел в Писании, должны были бы заставить его отвергнуть Библию как верховный критерий истины, но он признавал ее как таковой. Из античной философии он вынес тенденцию к естественной религии, но желание построить христианскую науку разрушило фундамент его философского мировоззрения».
Важнейшие из сочинений, посвященных А.: V. Cousin, «Ouvragesinédits d'Abélard» (П., 1836), с биогр. и характ.; Carrière, «Abälard und Heloise, ihre Briefe und Leidengeschichte» (Тимсен, 1853); Remusat, «Abelard» (П., 1845); Hausrath, «Peter Abelard» (Лпц., 1893); впоследствии вошло в серию его же «Die Weltverbesserer im ffittelalter», перев. на pyc. яз. под заглавием «Средневековые реформаторы» (СПБ., 1899). Полный указатель сочинений А., их изданий, а также посвященной ему литературы, см. Herzog-Hauck, «Realencyclopädie für protestantische Theologie und Kirche», под словом Abälard.
Абендбергъ, выступъ хребта Моргенбергъ, у юго-вост. берега Тунскаго оз., въ Бернскомъ кантонѣ Швейцаріи. Выс. 1257 м. Климатическая станція; молочное лѣченіе.
Абендберг, выступ хребта Моргенберг, у юго-вост. берега Тунского оз., в Бернском кантоне Швейцарии. Выс. 1257 м. Климатическая станция; молочное лечение.
Абенсераги {араб. Бени-Сираджъ; ед. ч. ибнъ-Сираджъ), имя стариннаго, знатнаго арабскаго рода, играющаго выдающуюся роль въ легендарной (но не въ подлинной) исторіи послѣднихъ временъ испано-мусульманской Гранады XV в. Согласно поэтическому сказанію испанскихъ романсеро, А. были вѣроломно перебиты во дворцѣ Альхамбрѣ гранадскимъ княземъ Боабдилемъ, забывшимъ самоотверженныя услуги, оказанныя его престолу рыцарскими представителями этого рода. Подлиннымъ историческимъ фактомъ, къ которому могла бы примыкать эта изящно разработанная легендарная тема, оказываются, повидимому, казни, состоявшіяся въ царствованіе гранадскаго государя Алія Абульхасана (1461—1482). — См. Авг. Мюллеръ, «Исторія ислама», т. IV (СПБ., 1896); Alfr. v. Sсhaск, «Poesie und Kunst der Araber in Spanien und Sicilien». Въ XVI—XVII в. испан. писатель Gines Perez de Hita составилъ талантливую повѣсть o паденіи Гранады: «Historia de las guerras civiles de Granada» (1-я ч. 1588; 2-я ч. 1610; напеч. въ Мадридѣ 1833 и въ III томѣ «Biblioteca Rivadeneyra», 1849), гдѣ изложилъ свазанія о трагической участи А. какъ историческіе факты. Въ началѣ XIX в. повѣсть де-Хиты появилась во франц. перев. Зане (1809), и тогда же Шатобріанъ набросалъ свой изящный разсказъ: «Les Abencérages», изданный гораздо позже (рyccк. перев. въ «Моск. Вѣстникѣ», 1827, №№ 3 и 4). По Шатобріану составлено либретто оперы Керубини: «Les А.», много содѣйствовавшей популяризаціи преданія объ А.
Абенсераги {араб. Бени-Сирадж; ед. ч. ибн-Сирадж), имя старинного, знатного арабского рода, играющего выдающуюся роль в легендарной (но не в подлинной) истории последних времен испано-мусульманской Гранады XV в. Согласно поэтическому сказанию испанских романсеро, А. были вероломно перебиты во дворце Альхамбре гранадским князем Боабдилем, забывшим самоотверженные услуги, оказанные его престолу рыцарскими представителями этого рода. Подлинным историческим фактом, к которому могла бы примыкать эта изящно разработанная легендарная тема, оказываются, по-видимому, казни, состоявшиеся в царствование гранадского государя Алия Абульхасана (1461—1482). — См. Авг. Мюллер, «История ислама», т. IV (СПБ., 1896); Alfr. v. Sсhaск, «Poesie und Kunst der Araber in Spanien und Sicilien». В XVI—XVII в. испан. писатель Gines Perez de Hita составил талантливую повесть o падении Гранады: «Historia de las guerras civiles de Granada» (1-я ч. 1588; 2-я ч. 1610; напеч. в Мадриде 1833 и в III томе «Biblioteca Rivadeneyra», 1849), где изложил свазания о трагической участи А. как исторические факты. В начале XIX в. повесть де-Хиты появилась во франц. перев. Зане (1809), и тогда же Шатобриан набросал свой изящный рассказ: «Les Abencérages», изданный гораздо позже (рyccк. перев. в «Моск. Вестнике», 1827, №№ 3 и 4). По Шатобриану составлено либретто оперы Керубини: «Les А.», много содействовавшей популяризации предания об А.
Аберавонъ (Aberavon, произн. Эбборв'нъ), городъ въ англійскомъ графств Глэморгэнъ (Уэльсъ), при бухтѣ Свэнзи въ Бристольскомъ заливѣ, гавань, мѣдеплавильные заводы. 8½ тыс. жит.
Аберавон (Aberavon, произн. Эбборв'нъ/small>), город в английском графств Глэморгэн (Уэльс), при бухте Свэнзи в Бристольскомъ заливе, гавань, медеплавильные заводы. 8½ тыс. жит.
