Время? Для чего оно человѣку дано? Не знаю этого и отродясь не знавалъ.
Дни шли за днями. Лѣнтяя не переставали корить за то, что онъ попусту тратилъ время, и эти упреки, въ концѣ-концовъ, такъ надоѣли ему, что однажды, рано утромъ вставъ съ печи, онъ вдругъ рѣшилъ не пойти на этотъ разъ на свой любимый берегъ рѣки, а пуститься въ далекое странствованіе, чтобы найти Время и узнать у него самого, для чего оно человѣку.
Дѣло было весною. Выйдя изъ деревни, Лѣнтяй свернулъ сначала на большую дорогу, начинавшую уже просыхать. Онъ долго шелъ по ней, лѣниво смотря по сторонамъ на зеленѣвшіе озими ржи и ячменя и на уже показавшіе свои головки всходы гречихи и льна, потомъ это надоѣло ему, и онъ свернулъ на затѣйливо извивающуюся боковую тропинку, вдругъ неожиданно выросшую передъ его глазами.
Цѣлыми днями лежа на печи и не имѣя никакого представленія о томъ, что такое Время, Лѣнтяй такъ и не могъ рѣшить—долго ли, коротко ли шелъ онъ по этой дорогѣ. Тропинка извивалась, постепенно подымаясь въ гору, и по обѣимъ ея сторонамъ разстилались то поля, то сады, то, наконецъ, пустыя, ничѣмъ не заросшія, пространства. И странное дѣло: сначала, пока шелъ Лѣнтяй, поля и сады были покрыты свѣжей молодой зеленью, потомъ они стали ему попадаться съ желтыми колосьями, и совершенно вызрѣвшими плодами, выглядывавшими изъ-подъ листьевъ деревьевъ.
Какъ ни мало смотрѣлъ вокругъ себя Лѣнтяй, но все же онъ не могъ не замѣтить, что вслѣдъ за желтыми колосьями и спѣлыми плодами по бокамъ тропинки вдругъ неожиданно вырастали голыя, покрытыя снѣгомъ поля и обнаженныя деревья. И эта картина повторялась столько разъ одна за другой, что Лѣнтяй уже зналъ напередъ все то, на что ему придется смотрѣть по сторонамъ дороги. Наконецъ, это длинное путешествіе наскучило ему и, тяжело вздохнувъ, онъ сказалъ себѣ:
— Ну, и мучитель же Время. Видно, не легко къ нему добираться. Зато, авось узнаю, какое оно такое и для чего оно человѣку.
Время? Для чего оно человеку дано? Не знаю этого и отродясь не знавал.
Дни шли за днями. Лентяя не переставали корить за то, что он попусту тратил время, и эти упреки, в конце концов, так надоели ему, что однажды, рано утром встав с печи, он вдруг решил не пойти на этот раз на свой любимый берег реки, а пуститься в далекое странствование, чтобы найти Время и узнать у него самого, для чего оно человеку.
Дело было весною. Выйдя из деревни, Лентяй свернул сначала на большую дорогу, начинавшую уже просыхать. Он долго шел по ней, лениво смотря по сторонам на зеленевшие озими ржи и ячменя и на уже показавшие свои головки всходы гречихи и льна, потом это надоело ему, и он свернул на затейливо извивающуюся боковую тропинку, вдруг неожиданно выросшую перед его глазами.
Целыми днями лежа на печи и не имея никакого представления о том, что такое Время, Лентяй так и не мог решить — долго ли, коротко ли шел он по этой дороге. Тропинка извивалась, постепенно подымаясь в гору, и по обеим её сторонам расстилались то поля, то сады, то, наконец, пустые, ничем не заросшие, пространства. И странное дело: сначала, пока шел Лентяй, поля и сады были покрыты свежей молодой зеленью, потом они стали ему попадаться с желтыми колосьями, и совершенно вызревшими плодами, выглядывавшими из-под листьев деревьев.
Как ни мало смотрел вокруг себя Лентяй, но всё же он не мог не заметить, что вслед за желтыми колосьями и спелыми плодами по бокам тропинки вдруг неожиданно вырастали голые, покрытые снегом поля и обнаженные деревья. И эта картина повторялась столько раз одна за другой, что Лентяй уже знал наперед всё то, на что ему придется смотреть по сторонам дороги. Наконец, это длинное путешествие наскучило ему и, тяжело вздохнув, он сказал себе:
— Ну, и мучитель же Время. Видно, нелегко к нему добираться. Зато, авось узнаю, какое оно такое и для чего оно человеку.
