— А где же у вас здесь можно будет переночевать?
— На земской квартире.
— А как же нам ее отыскать?
— А вот держи вправо по этому переулку, а потом сверни налево в переулок, заворачивай в левый дом, там и есть квартира.
Я поблагодарил и поехал к этому дому. Постучал в дверь; на стук вышел хозяин.
— Это земская? — спросил я его.
— Эта.
— Можно переночевать?
— Можно, отчего-ж не можно милый человек, заходи скорей, а то морозно.
Я слез с саней; вещи мои внесли за мной в комнату. Комната была хорошая, чистая, теплая. Пришла хозяйка. Я стал снимать верхнюю одежду. Она мне помогает, раздевает, а сама приговаривает:
— О, батюшка, мой свет, ну и замерз, совсем замерз. Вот на дворе мороз-то, терпеть нельзя. У меня чай готовый есть; выпейте, согреетесь.
Пока у нас шел этот любезный разговор, вошел полицейский десятник и спрашивает меня:
— Вы откудова почтенный?
— С Карской области, — ответил я ему.
— Приехали сюда к нам или дальше будете куда ехать?
— Да, буду ехать в Обдорск.
Не кончился еще и этот разговор, смотрю, входит другой десятский.
Они начали промеж себя говорить, а потом спрашивают у меня билет. Нужно, — говорят, — его в полицию прописать. Я достал билет и отдал им. Один из них унес его в полицию, а другой остался при мне. Хозяйка принесла чай, я пригласил десятского выпить стаканчик, а сам отказался, потому что чаю я не пил. Десятский выпил и обещался сейчас же принести паспорт, вышел из хаты да больше и не пришел до утра.
Утром я пошел сам в полицию спросить паспорт.
— Еще ваш паспорт не прописан, вам его принесут на квартиру, — ответили мне.
Я вышел из полиции, пошел по улице и стал расспрашивать, нет ли попутчиков в Обдорск. Мне указали одного купца; я зашел к нему и вместе с ним сговорились с оленьщиком ехать на другой день в Обдорск. Я пошел домой; только что пришел на квартиру, как входит десятский и говорит мне:
