вместе мы ходили в номера, занимали отдельный номер от других, чтобы никто не противоречил нашей беседе. Когда доехали до Челябинска, братски простились друг с другом; он поехал на машине на Омск, я на лошадях поехал в Тюмень, потому что тогда еще не была окончена до Тюменя железная дорога. Ехал я до города 3 дня. Приехал в город и остановился на постоялом дворе; сложил свои вещи в комнату, пошел на рынок и стал пытать, не едет ли кто в Тобол. Но мне попутчика не нашлось. Купил я себе шубу и вернулся на постоялый двор и стал говорить ховяйке, что я хотел найти себе попутчика ехать вместе до Тобольска, да не находится; она мне и говорит:
— У меня есть по тобольскому тракту в 18 верстах отсюда, двое; они будут вечером ехать, только сейчас они ушли на рынок, а когда придут, можно с ними поговорить.
Дождался я этих людей и мы согласились вместе ехать. Потом мне пришлось ехать одному двое суток до Тобольска на почтовых лошадях. В Тобольск приехали вечером. Заехал я на почтовую станцию и спросил лошадей ехать вниз в Самарово.
— У меня ближе четырех часов не будет лошадей, а вы ежели хотите сейчас ехать, так пусть тебя отвезут к такому-то еврею, он сейчас повезет за такую же цену, как мы возим, — сказал мне хозяин почтовой станции.
Поехал я с моим подводчиком к еврею. Вышел к нам еврей.
— Я слышал, вы возите проезжающих, — спросил я еврея.
— Да, это самое мое дело, — ответил еврей.
— А лошади у вас свободные есть?
— Есть; стоят без дела дома. Сейчас прикажу запрягать и повезут.
Вставайте с саней, пойдем в дом, — торопил меня еврей.
— В дом-то итти недолго, а сколько вы с меня возьмете?
— За одну станцию один рубль двадцать копеек.
— А на сколько верст станция?
— Тридцать пять верст.
Я более ничего не стал говорить, встал с саней, ввял вещи и пошли мы к еврею в дом. У него в доме сидит кудрявая девушка лет двадцати, да мальчик лет двенадцати.
— Вот мое семейство: это дочь, а это сын, — сказал он мне, подставил стул и попросил сесть.
Я сел, сел и он у стола и начал шить рукавицы.
— Что, торгуете рукавицами, шьете их? — спросил я его.
— Нет, я портной, шью людям.
— А сколько за работу берете?
