— Это твои деньги?
— Мои.
— Столько или больше было?
— Столько.
— Пойди, получай.
Тот подошел. Он его начал колотить. Тот уже начал просить:
— Не надо мне денег, только ее бейте меня.
Но он этого не слушал, а бил, пока заморился. Тогда отдал ему 10-ть руб., 2 рубля тому, кто вытащил, а 5 рублей себе оставил и говорит:
— Ступай, пожалуйся на меня смотрителю; он у вас спрашивал, у кого есть деньги, чтобы ему передавали; почему вы не отдали?
И так эти 7 руб. остались у них.
Нас на второй день Пасхи отправили. Мы ехали вместе до станции, где расходится дорога на Петровскую и на Екатеринодар. Нас повезли вправо, их влево.
Во время праздника Христовой Пасхи по России было много подаяния в тюрьмы. Есть в России хорошие люди посещают темницы, так что в таких случаях иногда они нас поддерживали в телесных силах. Нельзя забыть этого.
Прошли мы часть Сибири, да России прошли одну сторону, и все говорят, что русский император один на всю Россию и закон один, а мы видим, что в каждом тюремном замке каждый смотритель поставляет свой закон и свои порядки. В некоторых тюрьмах смотрители обходятся с людьми по-человечески, в других же арестантов и не считают ни за людей, ни за какую тварь.
Привели нас в Екатеринодарскую тюрьму. Меня посадили в пересыльную камеру, а бывших моих друзей — А. Савенкова, П. Обросимова, — завели в карцер двух в один. Продержали нас одну неделю. При отправке я только мог их увидеть за неделю. Они так поизмучились, что страшно было на них смотреть.
Привезли нас в Новороссийск, посадили нас всех вместе. Тут нас продержали около двух недель. В течение этого срока случилось два раза убийство[1] в нашей камере. Оба раза вечером входил смотритель на проверку. Проверит и скажет:
— Становитесь на молитву.
Все встали и смотрят в один угол, где висела досточка — на ней нарисован женский лик.
- ↑ Слово «убийство» духоборцами употребляется не только тогда, когда человек уже лишен жизни, но и когда он потерял сознание. Прим. ред.
