минуты, люди бросались въ воду, и Прокопій, хватая ихъ, перетаскивалъ на берегъ. Насъ дѣтей перебросали ему почти прямо на руки. Графиня Фонъ-Зео кинулась какъ-то неосторожно и разбила себѣ грудь, отчего вскорѣ и умерла. Моя мать чуть не погибла, кинувшись въ воду тогда, когда судно неслось къ берегу, и попавъ подъ его киль. Прокопій едва ее вытащилъ, и даже не надѣялись что она жива; однакожъ успѣли ее привести въ чувство… Помню еще, что мы очень голодали у нашихъ гостепріимныхъ, но бѣдныхъ спасителей, Грековъ. Еще говорили, будто въ слѣдующую ночь, у той-же самой скалы, погибли три купеческія судна, и съ ними много людей…»
Вотъ еще свидѣтельство Штурмана, оффиціально поданное, при слѣдствіи: «По спасеніи всей команды, когда я бросился въ воду, имѣя журналъ за пазухой, то меня отнесло волненіемъ отъ береговъ, и выбившись изъ силъ, я вскорѣ потерялъ чувства. Не знаю какимъ образомъ спасенъ жителями, но журнала уже не нашелъ».
Командиръ, преданный суду, былъ совершенно оправданъ, по силѣ Морскаго Устава, кн. 3, гл. 1, ст. 67 и Устава Военнаго Флота, ч. 2, гл. 1, § 77.
* 1818 г. Бригъ Фалкъ. Командиръ Лейтенантъ С. Щечкинъ. (Финск. з.) Слѣдуя изъ Кронштата въ Свеаборгъ, былъ задерживаемъ противнымъ вѣтромъ; 20 октября, когда стоялъ у Стирсуддена, отданнымъ «на кранъ» якоремъ пробило бортъ, почему открылась сильная течь. Чтобы спасти судно отъ потопленія, поставили паруса и пошли къ Толбухину маяку, на мель; но затопающее, и потому много погрузшее судно, остановилось слишкомъ далеко отъ берега — саженяхъ во 100 — и на такой глубинѣ, что вода доходила до палубы; къ этому, изъ опасенія быть снесенными въ море, еще срубили мачты, и чрезъ то командѣ приходилось
