Страница:Лекции по общему языковедению (Богородицкий, 1911).pdf/245

Эта страница была вычитана

Изъ этихъ общихъ словъ мы приходимъ къ выводу, что аріо-европейскій пранародъ еще въ своемъ цѣломъ былъ знакомъ не только съ нѣкоторыми злаками, но также съ толченіемъ и размельченіемъ ихъ зеренъ, при чемъ пользовался орудіями,^[1] изъ которыхъ между прочимъ произошли позднѣйшіе жерновъ, пестъ и ступка.

3) Орудія, оружіе и техника. Уже въ предъидущихъ отдѣлахъ мы имѣли случай касаться нѣкоторыхъ орудій, служившихъ для размельченія зеренъ и для передвиженій. Такъ какъ названія орудій перваго рода мы уже приводили, то укажемъ здѣсь слова, относящіяся къ запряганію и къ передвиженію (по сушѣ и водѣ) —

ярмо: скт. jugám ≠ греч. ζυγόν ≠ лат. jugum ≠ нѣм. Joch, др.-вхн. joh, гот. juk ≠ лит. jùngas ≠ ст.-сл. иго;

↑ При этомъ само собою остается открытымъ вопросъ, какого вида были эти орудія, какъ производились самыя дѣйствія и проч. Изученіе аналогичныхъ предметовъ у дикарей, равно какъ и получаемыхъ при археологическихъ раскопкахъ, должно помочь уясненію этого вопроса. Добавимъ однако, что кромѣ того, по нашему мнѣнію, необходимо изучать разновидности культурныхъ предметовъ у отдѣльныхъ аріо-европейскихъ народностей. Этимъ путемъ можно дойти до законовъ видоизмѣненія этихъ предметовъ, которое съ необходимостью слѣдуетъ опредѣленной логикѣ (въ зависимости, напр., отъ матеріала, удобства, механическаго момента, разнообразныхъ условій жизни и т. п.), опредѣлить послѣдовательныя фазы измѣненія и, наконецъ, установить первоначальные типы. Такое изслѣдованіе предметовъ, производимое особо отъ названій, должно составить, по нашему мнѣнію, особую дисциплину «предметовѣдѣнія», совершенно аналогичную сравнительно-историческому языковѣдѣнію. Насъ радуетъ, что эта мысль, уже давно высказанная нами, въ свое время была замѣчена и подчеркнута проф. А. Л. Погодинымъ (см. Ж. М. Н. Пр. 1899, ч. 321, въ статьѣ «Новыя сочиненія о языкѣ и культурѣ индогерманцевъ», стр. 512), вполнѣ справедливо распространяющимъ ее и на область соціальной эволюціи. Въ настоящее время это положеніе можетъ считаться уже общепризнаннымъ, такъ что даже существуетъ спеціальный журналъ, посвященный подобнымъ вопросамъ, подъ заглавіемъ «Wörter und Sachen».

[1] При этомъ само собою остается открытымъ вопросъ, какого вида были эти орудія, какъ производились самыя дѣйствія и проч. Изученіе аналогичныхъ предметовъ у дикарей, равно какъ и получаемыхъ при археологическихъ раскопкахъ, должно помочь уясненію этого вопроса. Добавимъ однако, что кромѣ того, по нашему мнѣнію, необходимо изучать разновидности культурныхъ предметовъ у отдѣльныхъ аріо-европейскихъ народностей. Этимъ путемъ можно дойти до законовъ видоизмѣненія этихъ предметовъ, которое съ необходимостью слѣдуетъ опредѣленной логикѣ (въ зависимости, напр., отъ матеріала, удобства, механическаго момента, разнообразныхъ условій жизни и т. п.), опредѣлить послѣдовательныя фазы измѣненія и, наконецъ, установить первоначальные типы. Такое изслѣдованіе предметовъ, производимое особо отъ названій, должно составить, по нашему мнѣнію, особую дисциплину «предметовѣдѣнія», совершенно аналогичную сравнительно-историческому языковѣдѣнію. Насъ радуетъ, что эта мысль, уже давно высказанная нами, въ свое время была замѣчена и подчеркнута проф. А. Л. Погодинымъ (см. Ж. М. Н. Пр. 1899, ч. 321, въ статьѣ «Новыя сочиненія о языкѣ и культурѣ индогерманцевъ», стр. 512), вполнѣ справедливо распространяющимъ ее и на область соціальной эволюціи. Въ настоящее время это положеніе можетъ считаться уже общепризнаннымъ, такъ что даже существуетъ спеціальный журналъ, посвященный подобнымъ вопросамъ, подъ заглавіемъ «Wörter und Sachen».

[1]