Другіе ученые представляли иначе картину развѣтвленія аріо-европейскаго праязыка, принимая напр. другой путь распаденія грекоиталокельтскаго единства и т. п. Но противъ такого упрощенно-схематичнаго представленія послѣдовательнаго вѣтвленія аріо-европейскаго праязыка, вдобавокъ неодинаково представляемаго отдѣльными учеными, не замедлили послѣдовать возраженія и, между прочимъ, со стороны І. Шмидта, выставившаго взамѣнъ родословнаго древа другую теорію, извѣстную подъ названіемъ „теоріи волнъ“, по которой діалекты складываются, благодаря особенностямъ, возникающимъ въ разныхъ мѣстахъ территоріи языка, при чемъ эти вновь появляющіяся черты не остаются неподвижными, но, какъ волны расходятся дальше, могутъ встрѣчаться между собою и обусловливать разнообразныя комбинаціи чертъ по діалектамъ языка. Однако, по справедливому замѣчанію Лескина, эти двѣ теоріи образованія діалектовъ не исключаютъ другъ друга, лишь взаимно дополняютъ.
Примѣчаніе. Въ нижеслѣдующій перечень языковъ аріо-европейскаго семейства мы не включили вымершіе языки, дошедшіе до насъ въ скудныхъ остаткахъ (какъ напр. ѳракійскій, фригійскій, скиѳскій) и новооткрытые въ письменныхъ памятникахъ языки восточнаго Туркестана, изъ которыхъ одинъ принадлежалъ индоскиѳскому племени «тохарамъ», основавшимъ во 2 в. до Р. Х. свое государство на развалинахъ греко-бактрійскаго, а другой — неизвѣстной, но родственной народности.[1] Что касается вымершихъ языковъ этрусскаго, а также лидійскаго, ликійскаго и карійскаго въ Малой Азіи, то они не отмѣчены нами, такъ какъ по всей вѣроятности не принадлежатъ къ аріоевропейскому семейству и еще не заняли опредѣленнаго мѣста въ классификаціи языковъ.
Сравнивая отдѣльные аріо-европейскіе языки, мы находимъ между ними сходство, объясняемое ихъ происхожденіемъ отъ одного общаго для всѣхъ ихъ (предполагаемаго) аріо-европейскаго праязыка.[2]
