стоянно происходили всевозможныя неурядицы, смуты и т. п.; распущенность курдовъ дурно вліяла на дисциплину другихъ милиціонныхъ частей и даже регулярныхъ войскъ.
Мухтаръ-паша неоднократно издавалъ[1] строгіе приказы и велѣлъ вѣшать всѣхъ курдовъ, занимавшихся грабежемъ, но курдъ Измаилъ-паша всегда покрывалъ виновныхъ и даже поощрялъ ихъ[2].
На Карсскомъ театрѣ военныхъ дѣйствій вліяніе надъ курдами, пріобрѣтенное нами до начала военныхъ дѣйствій, осталось за нами и во время войны. Курды Карсскаго пашалыка, за исключеніемъ единичныхъ личностей, продолжали быть на нашей сторонѣ и вѣрно служили намъ по мѣрѣ своихъ силъ: нѣкоторые изъ нихъ поступили въ формируемую курдскую милицію[3], другіе служили проводниками, шпіонами[4], для связи тайной почтой между разобщенными отряда-
- ↑ C. B. Norman. Armenia and the Campagn of 1877.
- ↑ Тамъ-же.
- ↑ Многіе изъ нихъ всегда напоминали о своей вѣрной службѣ русскимъ въ 1855 году. Такъ напр., 7-го мая 1877 года, къ генералу Гейману въ д. Келикъ явились старшины Гельскихъ курдовъ; въ числѣ депутатовъ находился молодой курдъ, который передалъ генералу Гейману настоятельную просьбу своего отца о принятіи на русскую службу всѣхъ сыновей, во вниманіе къ тому, что самъ отецъ, теперь уже дряхлый старикъ, честно служилъ милиціонеромъ въ 1855 году.
- ↑ Нѣкоторые старшины для виду оставались на службѣ у турокъ и сообщали намъ различныя свѣдѣнія о турецкихъ дѣлахъ. Такъ напр., братъ Решидъ-бека, старшины Касканлинскихъ курдовъ, былъ членомъ меджлиса въ Карсѣ и доставлялъ намъ свѣдѣнія (черезъ Решидъ-бека) о непріятелѣ.
