Страница:Кузмин - Первая книга рассказов.djvu/253

Эта страница была вычитана


— Ну, что жъ такое, они и сами понимать могутъ. Такъ ли, Иванъ Петровичъ? — обратился старикъ Сорокинъ къ Ванѣ.

— Что это? — встрепенулся тотъ.

— Какъ вы насчетъ всего этого полагаете?

— Да, знаете ли, очень трудно судить о чужихъ дѣлахъ.

— Вотъ правду, Ванечка, сказали, — обрадовалась Арина Дмитріевна, — и никогда не судите; это и сказано: «не судите, да не судимы будете».

— Ну, другіе не судятъ, да судимы бываютъ, — проговорилъ Сорокинъ, вылѣзая изъ-за стола.

На пристани и на мосткахъ оставались лишь торговки съ булками, воблой, малиной и солеными огурцами; причальщики въ цвѣтныхъ рубахахъ стояли, опершись на перила, и плевали въ воду, и Арина Дмитріевна, проводивъ, старика Сорокина на пароходъ, усаживалась на широкую линейку рядовъ съ Марьей Дмитріевной.

— Какъ это мы, Машенька, лепешки-то забыли? Прохоръ Никитичъ такъ любятъ чай съ ними кушать.


Тот же текст в современной орфографии

— Ну, что ж такое, они и сами понимать могут. Так ли, Иван Петрович? — обратился старик Сорокин к Ване.

— Что это? — встрепенулся тот.

— Как вы насчет всего этого полагаете?

— Да, знаете ли, очень трудно судить о чужих делах.

— Вот правду, Ванечка, сказали, — обрадовалась Арина Дмитриевна, — и никогда не судите; это и сказано: «не судите, да не судимы будете».

— Ну, другие не судят, да судимы бывают, — проговорил Сорокин, вылезая из-за стола.

На пристани и на мостках оставались лишь торговки с булками, воблой, малиной и солеными огурцами; причальщики в цветных рубахах стояли, опершись на перила, и плевали в воду, и Арина Дмитриевна, проводив, старика Сорокина на пароход, усаживалась на широкую линейку рядов с Марьей Дмитриевной.

— Как это мы, Машенька, лепешки-то забыли? Прохор Никитич так любят чай с ними кушать.


[ 245 ]