Страница:Кузмин - Зелёный соловей.djvu/93

Эта страница была вычитана


— 89 —

За заборомъ пробурчалъ сдержанный смѣхъ и потомъ, какъ эхо, повторили: — А гдѣ же нашъ шаръ?

— Они еще подслушиваютъ, подлецы! — пронзительно, внезапно получивъ обратно весь голосъ, воскликнула Анна Львовна и лѣвую руку уставила въ бокъ.

Голова молодого человѣка моментально пропала, будто онъ опустился въ театральный люкъ, лишь осталась часть флейты, неизвѣстно чѣмъ державшаяся. Папаша закричалъ въ пространство, будто команду:

— Я — васъ! ослы и невѣжи!

— Наглецы, — настаивала г-жа Полукласова.

За заборомъ было тихо. Машукъ остановившись на послѣднемъ осколкѣ, ожидала съ интересомъ.

— Негодяи! — закричалъ еще разъ Александръ Яковлевичъ въ кусты.

И флейта исчезла, въ окнѣ ничего не осталось. Машукъ всплеснула руками и быстро побѣжала, подгоняя себя пятками. Коротенькіе штанишки, одна штанина длиннѣе другой, мелькая, дѣлали дѣвочку совсѣмъ маленькой.

— Куда ты?

— Въ дворницкую! — донеслось изъ-за третьей клумбы.

— Бѣдняжка совсѣмъ разстроилась! — проговорила мамаша и сама заплакала.

— Ни денегъ жалко, ни вещи, но обидно за хамство.

— Этого такъ оставить нельзя! отвѣтилъ мужъ и велѣлъ запрягать лошадь, еще разъ обернувшись къ забору, за которымъ ничего не было слышно.


Тот же текст в современной орфографии

За забором пробурчал сдержанный смех и потом, как эхо, повторили: — А где же наш шар?

— Они еще подслушивают, подлецы! — пронзительно, внезапно получив обратно весь голос, воскликнула Анна Львовна и левую руку уставила в бок.

Голова молодого человека моментально пропала, будто он опустился в театральный люк, лишь осталась часть флейты, неизвестно чем державшаяся. Папаша закричал в пространство, будто команду:

— Я — вас! ослы и невежи!

— Наглецы, — настаивала г-жа Полукласова.

За забором было тихо. Машук остановившись на последнем осколке, ожидала с интересом.

— Негодяи! — закричал еще раз Александр Яковлевич в кусты.

И флейта исчезла, в окне ничего не осталось. Машук всплеснула руками и быстро побежала, подгоняя себя пятками. Коротенькие штанишки, одна штанина длиннее другой, мелькая, делали девочку совсем маленькой.

— Куда ты?

— В дворницкую! — донеслось из-за третьей клумбы.

— Бедняжка совсем расстроилась! — проговорила мамаша и сама заплакала.

— Ни денег жалко, ни вещи, но обидно за хамство.

— Этого так оставить нельзя! ответил муж и велел запрягать лошадь, еще раз обернувшись к забору, за которым ничего не было слышно.