впрочем, церковь), и баптисты, и староверы; тут и девушки, приводящие не за книгой, а просто поболтаться („читать-то некогда“...). Еще разнообразнее читатели в городе... Надо дать подходящую каждому книжку, чтобы его удержать около библиотеки, в сфере ее культурного влияния, и плоха та библиотека, которая всем этим разным людям предлагает одинаковые дороги; плох тот библиотекарь, который говорит: „не читай сказки, не интересуйся Толстым, не думай про графа Шереметьева, а читай Синклера или „Азбуку коммунизма“.
Вся сила работы библиотеки в том, чтобы ответить на все требования, на все интересы. Ответить так, чтобы, с одной стороны, читатель был доволен и укрепился в своих симпатиях к библиотеке; и, с другой стороны, ответить так, чтобы улучшились, повысилисв его интересы и запросы, чтобы он двинулся вперел в своем образовании и развитии... Потому-то опытные и сознательные библиотекари так отстаиваютот „изъятия“ иные книги, неценные и ненужные в глазах убежденного коммуниста, но ценные и нужные в глазах тех или иных нужных библиотеке читателей. Отнять у библиотеки эти книги — значит обесцветить, обесценить библиотеку, уменьшить количественно — да и ухудшить качественно — ее культурно-социальную работу.
Четвертое — и последнее — предварительное замечание. Нужно хорошо понять и почувствовать, что в сущности нет книг вполне плохих и нет книг вполне хороших. Есть книги сравнительно плохие и сравнительно хорошие; и притом, плохие или хорошие в том или ином отношении, для той или иной цели. И потому почти каждая книга и плоха, и хороша — в зависимости от цели.
Одна книга ценна, занимательностью, необходимо нужна для привлечения читателей, для закрепления их желания ходить в библиотеку. Другая — ценна бодрым настроением; подъемом, заражающей читателя энергией. Третья— политическим направлением, пропагандой определенных политических мнений. Четвертая — художественностью формы. Пятая — моральным влиянием. Шестая— влиянием на интеллект, ясностью хода мысли, углублением или уточнением мысли. Седьмая — фактическим материалом... и т. д. и т. д. Мы не найдем книжек, когорые были бы хороши во всех отношениях, и всегда будем ценить для работы книжки во многих отношениях с нашей точки зрения дурные.
У нас в библиотеках есть такие ярко-монархические, аристократические и милитарные книги, как сочинения Пушкина. Но они нам нужны для развития или удовлетворония художественного вкуса читателей. Нужна, отчасти, ради той же цели, отчасти — из других соображений, и такая барская старозаветная и, вдобавок, окрашенная православною религиозностью вешь, как „Дворянское гнездо“ Тургенева. Как сказать: „хороши или плохи“ поэмы Пушкина и романы Тургенева?
Сочинения Безсалько нестерпимы с точки зрения художественности, — но зато проникнуты искренним революционным настроением и близки рабочей молодежи пролетарским мировоззрением: хороши они или плохи?