1858 г. [1] была тотчасъ же отправлена серебряными деньгами съ экстреннымъ поѣздомъ въ Гамбургъ. Этотъ шагъ вызвалъ по всей Германіи благопріятное впечатлѣніе и остается только пожалѣть, что оффиціозная пресса воспользовалась этимъ случаемъ, чтобы снова начать раздувать соперничество между Австріей и Пруссіей. Гамбургцы имѣли, конечно, свои причины обидѣться тѣми доводами, которыми прусское министерство обставило свой отказъ; имъ, конечно, не лестно было слышать, какъ ихъ обвиняютъ въ легкомысліи и высказываютъ предположеніе, что и эта ссуда въ 10 милліоновъ имъ въ прокъ не пойдетъ; но и прусское правительство нельзя обвинять за то, что оно прежде всего заботилось о собственной безопасности. Мотивы, обусловившіе поведеніе той и другой стороны, изложены въ нѣмецкомъ Vierteljahrsschrift слѣдующимъ образомъ: „Австрія, согласившись такъ легко оказать просимую отъ нея помощь, имѣла, повидимому, въ виду охрану своихъ же прямыхъ торговыхъ интересовъ. Она могла оказать эту помощь безъ затраты государственныхъ денегъ и безъ риску; мало того, она при этомъ даже выигрывала проценты на запасъ серебра, который за весь срокъ ссуды пролежалъ бы мертвымъ капиталомъ въ банкѣ; въ то же время она выигрывала отъ того приращенія кредита, которое обезпечивалъ ей, и банку, этотъ шагъ въ общественномъ мнѣніи; а обстоятельство это имѣло свое немаловажное значеніе въ виду обязательства возобновить платежи звонкой монетой. Гамбургъ — надежный должникъ, 6%, по которымъ была выдана ссуда представляли чистый барышъ, сумма въ 10 милліоновъ марокъ серебряными деньгами была до срока ея возвращенія, 31 декабря 1858 г., вовсе не необходима, такъ какъ австрійскому національному банку предстояло въ силу 24 статьи общегерманскаго монетнаго договора (отъ 24 января 1857 г.) возобновить уплату звонкою монетой лишь 1 января 1859 г. Съ другой стороны у Пруссіи была металлическая монетная норма, ея банкъ имѣетъ въ обращеніи значительное количество билетовъ, базисомъ которыхъ служитъ металлическій запасъ; она, быть можетъ, имѣла въ Гамбургѣ менѣе непосредственныхъ торговыхъ интересовъ, которые ей приходилось бы оберегать; во все продолженіе кризиса, она своему собственному торговому сословію энергично противополагала тотъ принципъ, что торговое сословіе само должно отвѣчать за свои удачи и неудачи, и напрасно негоціанты осаждали правительство просьбами о чрезвычайныхъ мѣрахъ, въ родѣ столь популярной въ Любекѣ отмѣны 29 статьи общегерманскаго вексельнаго закона [2] или от-
- ↑ Она была возвращена еще въ концѣ іюня 1858 г.
- ↑ Эта статья постановляетъ, что всякій, владѣющій протестованнымъ векселемъ, можетъ потребовать отъ надписателей предъявленія гарантій, обезпечивающихъ уплату по векселю. Такимъ образомъ, всякій, кто употребилъ вексель обакротившейся фирмы какъ средство для уплаты по своимъ собственнымъ счетамъ, можетъ по истеченіи срока векселя, быть вынужденъ
1858 г.[1] была тотчас же отправлена серебряными деньгами с экстренным поездом в Гамбург. Этот шаг вызвал по всей Германии благоприятное впечатление и остается только пожалеть, что официозная пресса воспользовалась этим случаем, чтобы снова начать раздувать соперничество между Австрией и Пруссией. Гамбуржцы имели, конечно, свои причины обидеться теми доводами, которыми прусское министерство обставило свой отказ; им, конечно, нелестно было слышать, как их обвиняют в легкомыслии и высказывают предположение, что и эта ссуда в 10 миллионов им впрок не пойдет; но и прусское правительство нельзя обвинять за то, что оно прежде всего заботилось о собственной безопасности. Мотивы, обусловившие поведение той и другой стороны, изложены в немецком «Vierteljahrsschrift» следующим образом: «Австрия, согласившись так легко оказать просимую от нее помощь, имела, по-видимому, в виду охрану своих же прямых торговых интересов. Она могла оказать эту помощь без затраты государственных денег и без риску; мало того, она при этом даже выигрывала проценты на запас серебра, который за весь срок ссуды пролежал бы мертвым капиталом в банке; в то же время она выигрывала от того приращения кредита, которое обеспечивал ей и банку этот шаг в общественном мнении, а обстоятельство это имело свое немаловажное значение ввиду обязательства возобновить платежи звонкой монетой. Гамбург — надежный должник, шесть процентов, по которым была выдана ссуда, представляли чистый барыш, сумма в 10 миллионов марок серебряными деньгами была до срока ее возвращения, 31 декабря 1858 г., вовсе не необходима, так как австрийскому национальному банку предстояло в силу 24-й статьи общегерманского монетного договора (от 24 января 1857 г.) возобновить уплату звонкою монетой лишь 1 января 1859 г. С другой стороны, у Пруссии была металлическая монетная норма, ее банк имеет в обращении значительное количество билетов, базисом которых служит металлический запас; она, быть может, имела в Гамбурге менее непосредственных торговых интересов, которые ей приходилось бы оберегать; во все продолжение кризиса она своему собственному торговому сословию энергично противополагала тот принцип, что торговое сословие само должно отвечать за свои удачи и неудачи, и напрасно негоцианты осаждали правительство просьбами о чрезвычайных мерах, вроде столь популярной в Любеке отмены 29-й статьи общегерманского вексельного закона[2] или от-
- ↑ Она была возвращена еще в конце июня 1858 г.
- ↑ Эта статья постановляет, что всякий, владеющий опротестованным векселем, может потребовать от надписателей предъявления гарантий, обеспечивающих уплату по векселю. Таким образом, всякий, кто употребил вексель обанротившейся фирмы как средство для уплаты по своим собственным счетам, может по истечении срока векселя быть вынужден
