Страница:Институтка (Марко Вовчок, 1954).djvu/19

Эта страница была вычитана



XXIII

А господа всё по покоям ходят. Молодая хозяйка во всякий угол заглядывает: что и как?

— Это что такое?

— Это старуха угол цветами убрала.

— Что? Так она у тебя тут распоряжается? Выбрось этот бурьян, мое сердце. Это совсем по-мужицки.

— Хорошо, душенька.

Она его поцеловала:

— Голубь ты мой!

Нагулялись, наговорились господа.

— Что это значит, — начал пан, — что никого нет? Куда это старуха девалась?

— А видишь, видишь, — защебетала пани, — какие они у тебя избалованные: захотела — и ушла.

— Да куда она может деваться? Вот я ее позову.

И пустился он кричать: «Баба, баба!», точно мальчишка неразумный.

— Тотчас, душенька, старуха придет, — успокаивает он пани.

— Да где она была?

— Верно, каким-нибудь делом занята была, душа моя. У меня только всего и прислуги.

— А где же моя Устина? И она научилась бегать без спроса! Устина, Устина!

Я стала перед ней.

— Где ты была?

— Вот в этой комнате.

Стала я опять за дверью; опять смотрю и слушаю.

XXIV

Вошла старушка, старенькая-старенькая, вся сгорбленная и сморщенная, только одни черные глаза ее еще живут и блестят. Вошла, тихонько выступая, поклонилась пани да и спрашивает:

— А что вам нужно, пан?

Пани едва на месте устояла — такая ей показалась старуха смелая.

— Где это ты была, баба? — говорит пан.

— Возле печки была, паночку. Ганне пособляла, чтоб ужин был ваш повкуснее.

Пан видит, что жену уже гнев разбирает, а все не решается старушку побранить. Хлопает глазами да кашляет, ходит взад да вперед и сам не знает, что ему делать. Пани от него отворачивается.

— Что ж, готов ужин? — спрашивает пан и нахмурился.