Началось наше радостное деревенское лѣто, наше, съ двумя друзьями моими — медвѣжатами.
Помню солнцемъ залитую, пескомъ усыпанную площадь передъ подъѣздомъ стараго, большого деревяннаго дома; качель — длинную, гибкую доску на двухъ столбикахъ съ обоихъ ея концовъ. Сижу на гнуткой доскѣ посерединѣ, подъ дикимъ, пышнымъ, пахучимъ шиповникомъ; ногой тихонько отталкиваюсь вверхъ, потомъ стараюсь сдѣлаться тяжелою, чтобы пригнуть качель ниже къ землѣ. Доска скрипитъ, покачиваясь, подо мной; медвѣжата, откуда ни возьмись, смѣшными прыжками, съ перевальцемъ на косыхъ широкихъ лапахъ, скачутъ ко мнѣ на знакомый скрипъ.
Примчались, большіе, какъ дворовыя собаки, садятся передо мною на песокъ, на колѣни мои заносятъ переднія лапы; и засунувъ по лапѣ въ добрыя пасти, принимаются, причмокивая и мыча, протяжно сосать.
Я вспоминаю диктовку: «Голодный медвѣдь зимой сосетъ лапу». А вотъ теперь и не зима, а лѣто. И Мишки наши вовсе не голодны, а сосутъ свои бурыя, косматыя, широкія лапы. Наши Мишки овсянки вдосталь ѣдятъ. Они отъ овсянки добрые. Вотъ одинъ забылъ обо мнѣ, убѣжалъ, увидѣвъ маленькаго такса Кротика. Кротикъ тявкаетъ на Мишку.
Началось наше радостное деревенское лето, наше, с двумя друзьями моими — медвежатами.
Помню солнцем залитую, песком усыпанную площадь перед подъездом старого, большого деревянного дома; качель — длинную, гибкую доску на двух столбиках с обоих ее концов. Сижу на гнуткой доске посередине под диким, пышным, пахучим шиповником; ногой тихонько отталкиваюсь вверх, потом стараюсь сделаться тяжелою, чтобы пригнуть качель ниже к земле. Доска скрипит, покачиваясь, подо мной; медвежата, откуда ни возьмись, смешными прыжками, с перевальцем на косых широких лапах, скачут ко мне на знакомый скрип.
Примчались, большие, как дворовые собаки, садятся передо мною на песок, на колени мои заносят передние лапы; и засунув по лапе в добрые пасти, принимаются, причмокивая и мыча, протяжно сосать.
Я вспоминаю диктовку: «Голодный медведь зимой сосет лапу». А вот теперь и не зима, а лето. И Мишки наши вовсе не голодны, а сосут свои бурые, косматые, широкие лапы. Наши Мишки овсянки вдосталь едят. Они от овсянки добрые. Вот один забыл обо мне, убежал, увидев маленького такса Кротика. Кротик тявкает на Мишку.
