Съ чернаго неба скатилась звѣздочка. Я стоялъ въ раздумья.
Минутку-другую спустя я увидѣлъ прогуливающагося близь мельницы спущеннаго съ цѣпи большаго бѣлаго пса и услышалъ хриплый лай его. Огонь въ хатѣ погасъ и темнота воцарилась всюду полная.
Медленнымъ шагомъ возвратился я домой и, взойдя на свое крыльцо, совершенно машинально обернулся еще разъ въ сторону мельницы, словно ожидая тамъ что-нибудь увидѣть. Была темная, тихая ночь, ночь безъ свѣта и безъ движенія. Не то, чтобы была совершенная темнота, но какъ-то весь окружающій ландшафтъ тонулъ и стушевывался въ потемкахъ и даже ближайшіе предметы казались погруженными въ какія-то волны сумрака. Ни откуда ни одного луча свѣта! Ни луны, ни звѣздъ и ни единаго огонька, хотя бы изъ дома, гдѣ только-что окончилось свадебное пированіе.
Вдругъ я увидѣлъ вдали, какъ разъ въ сторонѣ мельницы, огненную точку. Она мигомъ разрослась въ пламя, языкъ котораго, извиваясь словно, лизнулъ окружающія потемки въ своемъ стремленіи къ чернѣвшему небу. Быстро задрожало надъ нимъ въ сумрачномъ горизонтѣ красноватое зарево пожара…
Мое предчувствіе не обмануло меня!
Я крикнулъ дворника, велѣлъ ему живо осѣдлать мнѣ лошадь, а самъ началъ будить прислугу и рабочихъ. Черезъ нѣсколько минутъ съ деревенской колокольни раздались звуки набата.
С черного неба скатилась звездочка. Я стоял в раздумья.
Минутку-другую спустя я увидел прогуливающегося близ мельницы спущенного с цепи большего белого пса и услышал хриплый лай его. Огонь в хате погас и темнота воцарилась всюду полная.
Медленным шагом возвратился я домой и, взойдя на свое крыльцо, совершенно машинально обернулся еще раз в сторону мельницы, словно ожидая там что-нибудь увидеть. Была темная, тихая ночь, ночь без света и без движения. Не то, чтобы была совершенная темнота, но как-то весь окружающий ландшафт тонул и стушевывался в потемках и даже ближайшие предметы казались погруженными в какие-то волны сумрака. Ни откуда ни одного луча света! Ни луны, ни звезд и ни единого огонька, хотя бы из дома, где только что окончилось свадебное пирование.
Вдруг я увидел вдали, как раз в стороне мельницы, огненную точку. Она мигом разрослась в пламя, язык которого, извиваясь, словно лизнул окружающие потемки в своем стремлении к черневшему небу. Быстро задрожало над ним в сумрачном горизонте красноватое зарево пожара…
Мое предчувствие не обмануло меня!
Я крикнул дворника, велел ему живо оседлать мне лошадь, а сам начал будить прислугу и рабочих. Через несколько минут с деревенской колокольни раздались звуки набата.
