другими развернуть полкъ и произвести ему ученіе въ присутствіи государя; Петръ III остался доволенъ войсками. Всѣ были оживлены и обѣдъ обѣщалъ быть очень веселымъ, какъ вдругъ Петръ III замѣтилъ, что его арапъ дерется съ кѣмъ-то въ нѣкоторомъ разстояніи отъ него. Это его сперва позабавило, но когда ему сказали, что арапъ дерется съ профосомъ полка, онъ былъ положительно удрученъ:
— Нарциссъ потерянъ для насъ! — воскликнулъ онъ.
Никто не понималъ его словъ и Разумовскій попросилъ объясненій.
— Развѣ вы не знаете, — отвѣтилъ государь, — что ужъ ни одинъ военный не можетъ терпѣть его въ своемъ обществѣ, такъ какъ тотъ, къ кому прикоснулся профосъ, опозоренъ навсегда.
Графъ Разумовскій, дѣлая видъ, что раздѣляетъ предразсудки императора, предложилъ ему накрыть арапа полковымъ знаменемъ. Петръ III, обрадовавшись, расцѣловалъ графа за его прекрасную идею. Прекрасное расположеніе духа вернулось къ нему и онъ велѣлъ позвать своего арапа.
— Знаешь ли ты, — сказалъ онъ ему, — что ты былъ потерянъ для насъ, такъ какъ ты опозоренъ прикосновеніемъ профоса?
Нарциссъ (кажется, его звали такъ), ничего не понимая въ этой чепухѣ, утверждалъ, что онъ храбро защищался и хорошо проучилъ негодяя, ударившаго его. Онъ сталъ протестовать еще болѣе, когда ему объявили, что его три раза накроютъ знаменемъ и тѣмъ очиститъ отъ позора. Чтобы совершить надъ нимъ этотъ очистительный обрядъ, его пришлось держать; но императоръ этимъ не ограничился; онъ приказалъ уколоть его пикой, которой заканчивалось знамя, чтобы онъ кровью [своею][1] смылъ свой позоръ.
Нарциссъ кричалъ и бранился, а офицеры испыт[ывали][2] настоящія муки, не дерзая смѣяться, такъ какъ импера-
