предложеніе моего родственника, князя Шаховского, занятъ его аппартаменты. Послѣ завтрака, я отправилась къ знаменитому врачу Гобіеусу, котораго я искренно уважала. Старая служанка, открывшая мнѣ дверь, сказала, что его нѣтъ дома, но я возразила ей, что знаю, что онъ не выходитъ и что онъ вѣроятно будетъ радъ меня видѣть, и попросила ее доложить, что княгиня Дашкова желаетъ съ нимъ проститься. Онъ услышалъ изъ сосѣдней комнаты мой голосъ и вышелъ ко мнѣ. Когда служанка открывала дверь, я увидѣла во внутреннихъ комнатахъ князя и княгиню Орловыхъ, очевидно пришедшихъ посовѣтоваться съ докторомъ. Удивленіе мое было безгранично, тѣмъ болѣе, что я не знала, что они уѣхали изъ Россіи. Мои немногіе русскіе корреспонденты не сообщали мнѣ никакихъ подробностей о придворной жизни. Будучи увѣрена въ томъ, что Россія въ царствованіи Екатерины могла только процвѣтать, и всецѣло поглощенная заботами о воспитаніи сына, я просила ихъ писать мнѣ лишь о себѣ и о моихъ родныхъ и друзьяхъ. Я увидѣлась съ Гобіеусомъ съ удовольствіемъ, но, не желая прерывать его занятій, я не вошла въ комнаты и, простившись съ нимъ, пошла прогуляться пѣшкомъ по городу и затѣмъ вернулась домой.
Не успѣли мы сѣсть за обѣдъ, какъ вошелъ князь Орловъ. Не знаю, прочелъ ли онъ на моемъ лицѣ, всегда ясно отражавшемъ мои мысли и чувства, что его посѣщеніе было столь же неожиданно, сколь непріятно, или онъ по обыкновенію произнесъ первую фразу, пришедшую ему на умъ, но онъ сказалъ:
— Я пришелъ къ вамъ другомъ, а не врагомъ.
Никто ничего не отвѣтилъ. Онъ взглянулъ на моего сына, и можетъ быть совѣсть его заговорила, когда онъ вспомнилъ все зло, что онъ мнѣ причинилъ.
— Судя по мундиру вашего сына, — продолжалъ онъ, — онъ еще въ кирасирскомъ полку; я путешествую ради здоровья моей жены, состою еще на службѣ и числюсь командиромъ конно-гвардейскаго полка; если желаете, кня-
