всѣ лучшія произведенія его фабрикъ, приготовленныя либо въ подарокъ принцессѣ, либо для выставки. Капитанъ гвардіи, герцогъ ***, посланный Людовикомъ XV для встрѣчи принцессы, былъ уже тамъ и, узнавъ о моемъ прибытіи, запретилъ отбирать для свиты приготовленную мнѣ квартиру, посѣтилъ меня немедленно по моемъ пріѣздѣ и предложилъ мнѣ ложи на всѣ спектакли въ честь высокой путешественницы. Герцогъ былъ чрезвычайно любезенъ со мной и мнѣ очень совѣстно, что я забыла его фамилію.
Наконецъ прибыла и принцесса. Всѣ жители стремились ей представиться или полюбоваться принцессой, входившей въ семью Людовика, носившаго прозвище «возлюбленнаго» (le bien aimé) и котораго впослѣдствіе злые шутники прозвали «неудачно нареченнымъ» (le mal nommé), но большая часть націи считала своимъ священнымъ долгомъ обожать своихъ королей и ей и въ голову не приходила мысль гильотинировать одного изъ нихъ.
Въ первый же спектакль мы отправились въ театръ: леди Райдеръ, m‑me Гамильтонъ, госпожа Каменская и я; но каково было наше удивленіе, когда въ отведенной намъ ложѣ я нашла четырехъ ліонскихъ дамъ, расположившихся въ ней; на представленіе моего проводника, что ложа эта предназначена герцогомъ для знатныхъ иностранныхъ дамъ, онѣ, будто глухонѣмыя, не двигались съ мѣста и ничего не отвѣчали. Я попросила проводника болѣе не безпокоиться, говоря, что спектакль не представляетъ для меня особеннаго интереса, и рѣшила вернуться домой. Леди Райдеръ и госпожа Каменская остались стоять за этими дерзкими женщинами, а мы съ m‑me Гамильтонъ вернулись къ себѣ. Въ вестибюлѣ насъ ожидали не только непріятности, а даже нѣкоторая опасность. Стражники, дѣйствуя прикладами ружей, не впускали толпу, которая во что бы то ни стало хотѣла войти въ театръ (спектакль былъ даровой) и чуть не выломала дверь залы. Эти господа, отъ излишка ли усердія или въ видѣ милой игрушки, били прикладами какъ желавшихъ войти, такъ
