— Мы говорили объ этомъ вчера, —сказалъ онъ. — Я доказывалъ, что жизнь есть ферментъ что она должна пожирать другія жизни, чтобы жить, и что она есть только процвѣтающее свинство. Если что-нибудь находится на свѣтѣ въ полномъ изобиліи — такъ это именыо жизнь. На свѣтѣ есть опредѣленное количество воды, земли и воздуха, но способность жизни размножаться — безгранична. Природа расточительна. Посмотрите на рыбъ и на милліоны ихъ яицъ. Или посмотрите на меня и на себя. Въ насъ заложена возможность милліона жизней. Если бы у насъ было время и возможность утилизировать всю жизнь, заложенную въ насъ, всю до послѣдней капли, то мы бы могли стать отцами цѣлыхъ націй и заселить цѣлые континенты. Жизнь? Ба! Она не имѣетъ никакой цѣнности. Изъ всѣхъ дешевыхъ вещей, она самая дешевая. Кто цѣнитъ ее? Природа разбрасываетъ ее щедрой рукой. Тамъ, гдѣ есть мѣсто для одной жизни, она сѣетъ тысячи, и жизнь пожираетъ жизнь, пока не остается лишь самая сильная и самая свинская жизнь.
— Вы читали Дарвина, — сказалъ я. — Но вы его плохо поняли, когда вывели заключеніе, что борьба за существованіе санкціонируетъ ваше безудержное разрушеніе жизни.
Онъ пожалъ плечами. — Вы, конечно, примѣняете свое мѣрило только по отношенію къ человѣческой жизни, потому что животныхъ, птицъ и рыбъ вы уничтожаете столько же, сколько и я или всякій другой человѣкъ. Но человѣческая жизнь, вѣдь, по существу не разнится отъ этихъ
