Онъ сидѣлъ на краю своей койки и вся его фигура выражала собою безнадежность и уныніе. Онъ еще тяжело дышалъ отъ усилій; его рубаха была совершенно сорвана съ него и изъ глубокой раны на щекѣ текла кровь, которая краснымъ ручейкомъ сбѣгала по его бѣлой груди и капала на полъ.
— Потому что онъ дьяволъ, я вамъ говорилъ это раньше, — отвѣтилъ Личъ; затѣмъ онъ вскочилъ на ноги и со слезами на глазахъ сталъ изли вать свое разочарованіе.
— И ни у кого изъ васъ не было ножа! — безпрерывно повторялъ онъ жалобнымъ голосомъ.
Но остальные матросы были испуганы вѣроятными послѣдствіями своего поступка и молчали.
— Какъ онъ узнаетъ, кто изъ насъ участвовалъ и кто нѣтъ? — спросилъ Келли, обводя всѣхъ присутствующихъ угрожающимъ взглядомъ, — если только никто изъ насъ не выдастъ?
— Онъ узнаетъ это, какъ только взглянетъ на насъ, — отвѣтилъ Парсонсъ. — Одного взгляда на насъ будетъ для него достаточно.
— Скажите ему, что палуба провалилась подъ вами, и вы вышибли свои зубы, — насмѣшливо проговорилъ Луисъ. Онъ одинъ все время не вылѣзалъ изъ своей койки и теперь торжествовалъ, потому что на немъ не было никакихъ знаковъ, которые указывали бы на его участіе въ ночной схваткѣ;— вотъ погодите, дайте ему завтра увидѣть ваши морды, — посмѣивался онъ.
— Мы ему скажемъ, что мы думали, что это боцманъ? — сказаль одинъ, А другой прибавилъ; —
